Странным сочетаниям местных имен я уже не удивлялся. Ну, «Клодель Ли». Бывает и страннее: какой-нибудь «Николай Такамацу». РЦС — не национальная общность, а идеологическая.

Фонд переселенцев подарил мне дом. Он был даже больше моего дома в Лагранже, хотя по местным меркам очень маленький. Но, как говориться, дареному коню… Я уже собрался переезжать, но господа Кэри посмотрели на меня такими несчастными тремя парами глаз, что я сжалился.

— Сдашь, — сказал Эли. — Всегда есть люди, которые хотят жить в столице, но не имеют здесь недвижимости.

— А я имею права его сдавать, он же от фонда?

— Конечно, — удивился Эли. — Тебе же его подарили: как использовать — твое дело.

И я его сдал, хотя совершенно не понимал, на кой мне еще деньги. Мне уже капал базовый доход, как гражданину РЦС, и премия лежала почти не тронутая, и деньги за «Историю Тессы» я перевел на Мистраль.

Но я вспомнил о долгах по искам и понял, зачем деньги. Платить по ним было все равно жутко больно, обломно и обидно, хоть деньги и не были нужны. Но я тяжко вздохнул и перевел очередную порцию: пятьдесят процентов доходов.

Многие из моих кредиторов умерли от Т-синдрома во время эпидемии, но на сумме долга это никак не отразилось. Их иски еще до этого были оплачены из госбюджета, я был должен уже не им, а Кратосу. Ну, да! Государству легче вытрясти деньги из должника, чем одному должнику из другого. И я заплатил Кратосу.

Кроме садов и озера Габриэла была славна университетами. Их было штук сто: Университет Кейнса, Университет Фридмана, Университет Эйнштейна, Мистральский Университет. Я не сразу понял, что Мистральский Университет и Республиканский Университет Мистрали — это два разных университета, и Габриэльский Университет и Республиканский Университет Габриэли — тоже.

— У нас всего пять университетов, — говорил Эли. — Остальные так, колледжи.

Эли гордился тем, что окончился Мистральский Университет, который в пятерку входит, причем солидный факультет — матфак, а не какую-нибудь политологию. А потом уже эту их Высшую школу Бюро, куда берут только после университета.

Каждый университет считал солидным и правильным иметь выход к озеру, так что берег почти наполовину состоял из университетских парков, которые, впрочем, были общедоступны.

— Если хочешь поучиться — для тебя точно будет бесплатно, — замечал Эли.

Да, конечно, Бог троицу любит. Может, и окончил бы что-нибудь с третьей попытки, но настроя как-то не было, у меня были другие планы.

Объяснение с Эйлиасом состоялось дней через десять после того, как они уговорили остаться у них. Я ждал его, все-таки я не настолько туп, чтобы совсем ничего не видеть.