– Открыто.

Высокий стрелок замер на пороге.

– Приказано явиться в Главк.

Значит, пора. Я поднялся с заскрипевшего стула, окинул взглядом свою квартиру. Увижу ли снова эту печку, стол и кровать? Кажется, недолго здесь прожил, а вот на тебе – взгрустнулось.

Стрелок привел меня к одному из административных зданий Второй Военной.

– Следуйте туда, – указал на массивные двери, охраняемые автоматчиками.

Я двинулся к дверям, но не успел войти в Главк. Мне навстречу, в сопровождении двух особистов, вышел отец Никодим.

– Долго дрыхнешь, Ахмат, – он хлопнул меня по плечу. – Так недолго продрыхнуть собственное провозглашение в конунги.

Особисты и караульные стрелки вежливо засмеялись.

– Сюрприз, ваш крест, был больно горяч, – сказал я. – С такой трудно уснуть.

По лицу отца Никодима разлилось самодовольство.

– Рад, что Вика тебе понравилась. Редкостная шлюха.

– Да, – я кашлянул. – Спасибо, ваш крест.

Блестя на солнце черной краской, к зданию подрулил автомобиль. Тот самый. На пулевые пробоины наложены жестяные заплатки, которые ремонтник, видимо, еще не успел закрасить.

– Ну, что ж, пора, – подал голос отец Никодим и пошел к машине.

Особист распахнул перед ним дверцу, затем несильно толкнул меня в плечо:

– Залезай.

Внутри все было, как раньше. Розовое сиденье, розовый мех на потолке и стенках, баба на коврике все так же раздвигает ноги.

– Садись, Ахмат.

Отец Никодим хлопнул рукой по сиденью, выбив тучу пыли. Я сел рядом с главой ОСОБи. Слева примостился особист со снайперской винтовкой – быстро они находят замену погибшим.