— А если он не поддастся твоим уговорам? — Спросил я.

— Тогда я убью его, Аль, несмотря на то, сколько рабов встанет на его защиту. — Беззлобно произнесла Хиара за моей спиной. — Я подготовилась и к этому варианту течения событий.

— Кхарги не несут печать подданных Светлоликого. — Тихо проговорил я про себя, осознавая, почему сейчас так смелы дети пустынь. Они приняли предложение Хиары и готовы отдать долги той, что помогает им возродить их народ. Моя покровительница словно знала, какую роль предстоит сыграть Кхаргам, и потому направила меня к ним. Но и они не всесильны, и если Хиару постигнет неудача, народ Кхаргов уничтожат, словно их никогда и не было. Им не простят предательства, и уже не будет иметь значения, что за Хиару вступится всего лишь один клан, отвечать будут все Кхарги.

— Да, Аль, ты прав, они свободны от воли моего брата. Но мне важно чтобы другой синигами как там, на арене Дроу защищал мою спину и тогда не будет того, что мне не по силам. Мне просто нужен тот, кто защитит мою спину. — Тихо проговорила с легкой мольбой в голосе девушка, что по иронии судьбы сама стала синигами. Она ждала моего ответа, но я медлил, и потому она заговорила вновь. — Уходи, если можешь, это не твоя война. Аль, это моя родина, не твоя, и я умру за ее процветание, если потребуется.

Свадьба — это ловушка! Если все пойдет по худшему варианту развития событий, все кто будут там, захлебнутся в крови. И рабы и Светлоликий и гости, прибывшие изо-всех стран, что встанут на защиту законного правителя императора. Захлебнусь на свадьбе в крови и я, моя госпожа выдала мне оружие против любого, кто встанет на моем пути, и я сомневаюсь, что Хиара владеет таким бескрайним морем, что есть у меня. Я — её шанс на то, что она выживет и достигнет своей цели, но ничто не гарантирует того, что выживу я. Да и если выживу, то в любом государстве, на любом клочке земли в Мире Перекрестков, для любого члена клана Синигами будет достаточно врагов. Кровных, тех, с которыми не договорится никогда и сейчас, поддавшись эмоциям, я могу поставить под удар не только себя.

— Аль, что ты решил? — Спросила та, к которой я отношусь с теплотой, и та, помощь которой подвергнет всех остальных, что дороги моему сердцу смертельной опасности.

Я медленно, не спеша развернулся, так и не коснувшись второй ступени лестницы портального комплекса, и моему взору предстали они. Там, посреди площади в окружении сотен безымянных стояли Кхарги, а возглавляя их, в пяти шагах от меня стояла в сиреневом платье она. Не покрытая платком голова не скрывала толстую, черную косу волос, в которую были заплетены сотни золотых цепочек. Золотые серьги и жемчужное ожерелье обрамляли её нежную шею, откровенное платье не скрывало прекрасного пышного тела принцессы. А холодные черные глаза пронзали мою душу, и чем больше я молчал, тем мертвее казались её глаза. Её загорелая кожа бледнела, а руки, усеянные золотыми кольцами все сильнее дрожали. Вот-вот слеза готова была сорваться и покатится по щеке красавицы, что сама по своей воле шла на смерть ради миллионов никому не нужных кроме неё разумных.