— Мне Ольга ничего не докладывала, — пояснила герцогиня свой вопрос, переводя взгляд с бокала на Императора.

— Ольга в допросе Михайлова не участвовала. Я решил, что для нее это знание пока лишнее.

— Ясно, — все тем же скучающим голосом произнесла герцогиня, и поставила на место фужер с шампанским, к которому не притронулась. — Кстати об Артуре Волкове. Раз уж мы все здесь сегодня собрались.

— Да?

— Мне не очень нравится происходящее.

— Мне оно не нравится еще больше, ты же знаешь.

— Я не хочу, чтобы жених моей любимой дочери умирал. Причем так… глупо.

Император молча воззрился на герцогиню, она ответила ему спокойным прямым взглядом. За которым только в совершенстве обладающий умением читать других людей эмпат мог почувствовать колоссальное напряжение женщины.

— Я не то, чтобы против… — после долгой и тяжелой паузы вновь заговорила герцогиня. — Просто прошу учесть, что мне это категорически не нравится. Я же по-прежнему имею безоговорочное право высказывать свою точку зрения на происходящее?

— А я по-прежнему тебя люблю и ценю именно за то, что ты это право не стесняешься использовать. И, прости, но у меня есть для тебя кое-что.

— Я вся внимание.

— Как у тебя дела с грядущим воцарением матриархата?

— Все готово, жду только команды.

— Нужно будет повременить.

— Сколько?

— До полугода.

Герцогиня ничего не сказала, но выражением взгляда показала все, что думает о просьбе-приказе императора.

— Прости, — произнес государь и взяв герцогиню за руку, извиняющимся жестом легко коснулся губами ее пальцев.

— Это будет непросто, — тяжело вздохнула герцогиня. — Мне нужна помощь и содействие.

— Все что будет необходимо.