Связь оборвалась сама собой. Информационная среда откровенно глючила.

В этот день не прибыл «битюг» с продовольствием для колонии. Автоматическая кухня приготовила нам обед и ужин из запасов. Назавтра грузовой флаер, сделав несколько рейсов, увез Ромео, Игнасио и Сэма вместе с великой кучей оборудования и материалов. Мика предупредил, что сегодня вылетаем и мы.

Грузовой флаер вернулся пустым. Мика взял малый. Мы в два счета погрузили барахлишко. Проводить нас вышел лишь один старик Бермудский, хмурый, как осенний день.

— Улетаете? — спросил он.

— Нет, — с ядом ответил Мика, залезая в кабину. — Как раз сейчас мы играем в бадминтон, разве не видно?

Экс-герцог поморщился от наглости молокососа. Затем повздыхал.

— Бежите, значит, с тонущего корабля?

— Всплываем, — возразил я, — с давно затонувшего.

Он принялся стыдить нас и отговаривать. Не обращая на него внимания, мы взлетели. Так он и остался в моей памяти — задравший голову к небу жалкий, осунувшийся старик, до конца осознавший в ту минуту, что магистральный путь его жизни привел в никуда. А он так долго не хотел этому верить!

Я больше не встречал ни его, ни других колонистов. Понятия не имею, что с ними стало. Надо думать, разлетелись кто куда, убедившись, что отныне никто не станет заботиться о колонии.

Теперь я иногда вспоминаю о них, но тогда они моментально вылетели из моей головы. Я ведь не Инфос, чтобы на всякий случай держать в уме миллионы объектов и процессов. Да и он, как оказалось, «сократил расходы» на наблюдение за менее важными объектами и поддержание их на плаву, если сами по себе они не плавают!

У него, очевидно, были дела поважнее.

У нас — тоже.

Полет был утомительно долог. Все-таки планета Земля ненормально велика, я к такому не привык. Сначала наш путь лежал на юго-запад над бесчисленным количеством заснеженных хребтов, затем над каким-то нескончаемым нагорьем, после чего — очень нескоро — внизу заголубело сквозь дымку.

— Персидский залив, — пояснил Мика.

Где-то на юге Аравийского полуострова мы сели, чтобы заменить топливные элементы. Понятия не имею, кем были те смуглые бородачи, встретившие Мику как старого знакомца. Не думаю, что они имели прямое отношение к подполью, поскольку Мика расплатился с ними и платежу предшествовал торг с криками и размахиванием руками. До самой Африки Мика бубнил себе под нос что-то нелестное о тех бородачах. Я помалкивал. Я вновь стал щепкой, уносимой куда-то половодьем. С той разницей, что понимал: это ненадолго, щепка скоро поймет свой маневр, да и половодье теперь меня устраивало.