Необычный запах усиливался. К нему примешивался еще один женский запах, но более свежий и, безусловно, человеческий. Лис остановился, чтобы понюхать след Лайлы на глине, потом клочок чего-то белого в форме босой человеческой ступни.

Маленькая птица опустилась на низко нависавшую ветвь. На этот раз не ястреб. Такой лис никогда не видел. Зеленая. И от нее шел незнакомый ему запах, влажный и терпкий. Птичка, важничая, распушила перышки.

– Пожалуйста, только не пой, – попросил лис.

– Хорошо, – согласилась зеленая птичка. – Тем более что я редко пою по ночам. Вижу, у тебя течет кровь. Тебе больно?

Лис слишком устал, чтобы притворяться.

– Да.

– Покатайся по паутине. Она снимет боль.

– Она может меня отравить. – Рана горела, и он знал, что такое яд. Люди отравляли все. Это был их лучший талант.

– Нет. Яд уходит из этого леса. Покатайся по паутине.

Возможно, птичка лгала, но лис лег на бок, перекатился на спину, как иногда делал на оленьих экскрементах, чтобы замаскировать свой запах. Блаженная прохлада разлилась по больному месту. Он перекатился еще раз, потом вскочил на лапы, посмотрел на птичку сияющими глазами.

– Кто ты? Откуда взялась? – спросил лис.

– С Дерева-матери.

– Где это?

– Доверься своему носу, – ответила зеленая птичка и улетела в темноту.

Лис пошел от одного паутинного следа человеческой ступни к другому, дважды задержавшись, чтобы покататься на них. Они остудили и освежили его и дали ему силу. Женский запах оставался сильным, а экзотический не-совсем-женский слабел. Вместе они рассказали лису историю. Не-совсем-женщина появилась первой и ушла на восток, к металлическому дому и сараю, теперь сгоревшему. Настоящая женщина оказалась здесь позже, шла по следам не-совсем-женщины к некой цели впереди, а потом вернулась к зловонному металлическому дому, окруженному желтыми полосками.

Лис последовал за этими смешавшимися запахами в заросший кустарником овраг, выбрался из него и прошел между накренившимися хвойными деревьями. С некоторых ветвей свисала паутина, от которой шел странный запах не-совсем-женщины. За деревьями была поляна. Лис выбежал на нее. Теперь ему бежалось легко, он чувствовал, что, попадись ему дикие свиньи, он не просто убежит, а улетит от них. На поляне лис сел, глядя на дерево, ствол которого, казалось, состоял из множества переплетенных стволов. Оно поднималось в черное небо. Вершины он разглядеть не мог. Хотя ветра не было, листья шумели, словно переговаривались друг с другом. Здесь запах не-совсем-женщины растворился в сотне других запахов. Многих птиц и многих животных. Лис не узнавал ни одного.