– Посмотрите на монитор номер два, – сказала Ванесса, когда они добрались до Будки.

Монитор номер два показывал коридор крыла А. Две женщины, Джанетт Сорли и Энджел Фицрой, толкали тележку с кофе к «мягкой» камере А-10, расположенной в дальнем конце. По пути они остановились, чтобы поговорить с невероятно массивной заключенной, которая по какой-то причине устроилась в камере дезинфекции.

– На текущий момент не меньше десятка женщин спят в этом паутинном дерьме, – сообщила Ванесса. – Может, уже пятнадцать. Большинство в своих камерах, но трое – в комнате отдыха и одна – в мебельном цехе. Эта дрянь лезет из них, как только они засыпают. За исключением… – Ванесса нажала кнопку на пульте, и монитор номер два показал камеру А-10. Их новая гостья лежала на койке, закрыв глаза. Ее грудь медленно поднималась и опускалась. – За исключением ее. – В голосе Ван слышалось что-то вроде благоговения. – Новенькая рыбка спит как младенец, и на лице у нее – только бархатистая кожа.

Бархатистая кожа. Эти слова зацепили Клинта, но тут же ушли на второй план – изумление от увиденного и тревога за Лайлу взяли верх.

– Закрытые глаза не означают, что она спит.

– Послушайте, док, я работаю здесь дольше вас. Знаю, когда они спят, а когда бодрствуют. Эта спит, и не меньше сорока пяти минут. Когда кто-то роняет что-нибудь, чем-то гремит, она вздрагивает, потом переворачивается.

– Приглядывайте за ней. Жду от вас полный отчет после моего возвращения. Мне нужно отъехать.

Несмотря на безапелляционность, с которой Ван утверждала, что способна отличить сон от бодрствования, Клинта она не убедила. И он хотел повидаться с Лайлой, пока у него был такой шанс. Не желал, чтобы она ушла, пока их разделяла ее ложь – по какой бы причине она ни солгала.

Клинт уже вышел за дверь и направлялся к своему автомобилю, когда внезапно понял, что его зацепило во фразе Ван. Иви Блэк несколько раз ударилась лицом о проволочную сетку в патрульном автомобиле Лайлы, а через несколько часов синяки и ссадины бесследно исчезли. Осталась только бархатистая кожа.

3

Джанетт катила тележку; Энджел шла рядом, колотила крышкой о кофейник и кричала:

– Кофе! Особый кофе! Вот бодрящий кофеек – каждый подставляй роток! Чтоб скакалось – не дремалось.

В крыле А предлагать кофе было практически некому. Большинство камер стояли открытыми и пустыми.

Ранее, в крыле Б, реакция Ри стала прологом к тому, что их ожидало. Может, особый кофе и был хорошей идеей, но проглотить его получалось не у всех. Ри поморщилась и вернула стаканчик, едва пригубив.