1

Клинт нашел номер мобильника Хикса в записной книжке, которая лежала у него на столе, и позвонил по городскому телефону. Исполняющий обязанности начальника тюрьмы говорил на удивление расслабленно. Может, принял таблетку валиума, а то и две.

– Похоже, многие женщины достигли состояния, которое вы бы назвали принятием.

– Принять – не значит сдаться, – ответил Клинт.

– Называйте как хотите, но после вашего ухода заснуло больше половины. – В голосе Хикса слышалась удовлетворенность, свидетельствовавшая о том, что, по его мнению, соотношение дежурных и заключенных вновь стало приемлемым. И останется таковым даже после того, как они потеряют всех женщин-дежурных.

Так власть имущие думали о человеческих жизнях. В таких терминах, как суммарная выгода, соотношения и приемлемость. Клинт никогда не стремился в начальники. Воспитанник системы опеки, он сумел выжить, преимущественно чудом, во владениях бесчисленных домашних тиранов. Выбор профессии стал его ответом на полученный жизненный опыт, попыткой помочь беспомощным, таким же людям, каким в детстве был он сам, и Марк, и Джейсон, и Шеннон… И его мать, этот бледный встревоженный призрак из смутного воспоминания.

Джаред сжал плечо отца. Он слушал.

– Имейте в виду, ожидается беспрецедентная бумажная волокита, – продолжил Хикс. – Руководство с неодобрением относится к стрельбе по заключенным. – Тело Ри Демпстер еще не остыло в чулане, а Хикс уже думал о бумагах. Клинт решил, что должен побыстрее закончить разговор, пока не использовал сленговый термин, которым называют мужчину, вступившего в сексуальные отношения с родившей его женщиной. Поэтому сказал, что скоро будет, и положил трубку. Джаред предложил приготовить сэндвичи с жареной болонской колбасой.

– Ты, наверное, голоден.

– Спасибо, – кивнул Клинт. – Именно это мне сейчас и нужно.

Колбаса скворчала на сковороде, и запах быстро добрался до носа Клинта. Такой аппетитный, что на глазах выступили слезы. А может, слезы навернулись на глаза раньше.

«Мне нужно завести такого же», – сказала Шеннон при их последней встрече, глядя на фотографию маленького Джареда. И, вероятно, завела.

Лайла сказала, что девушку звали Шейла. Шейла Норкросс.

Ему это льстило, льстило, как ничто другое. Шеннон дала девочке его фамилию. Теперь у него из-за этого возникли проблемы, но тем не менее. Это означало, что она любила его. Что ж, он тоже любил Шеннон. По-своему. Их связывало такое, чего другие никогда бы не поняли.

Клинт вспомнил тот Новый год. С блестящими от слез глазами Шен спросила его: «Правда, все хорошо, Клинт?» Гремела музыка. Воздух пропах сигаретным дымом и пивом. Ему пришлось наклониться к ее уху, чтобы она его услышала…