Что-то коснулось ее щеки. Она открыла глаза, стряхнула паутинку, которая полезла из кожи. Джанетт покачнулась. Она не осознавала, что закрыла глаза. Прямо перед ней была стена: доска объявлений, дверь в душ, контейнер с «Квеллом», бетонные блоки. Джанетт сделала шаг, другой…

Мужчина вернулся. Он курил косяк, который скрутил. Джанетт не собиралась смотреть на него. Она не сдастся. Она коснется стены, развернется и пойдет к противоположной стене. Она не сдастся. Джанетт Сорли пока могла обойтись без паутинного кокона.

Я еще повоюю, подумала она. Я еще повоюю. Вот увидите.

8

Все патрульные автомобили разобрали, так что Дону Питерсу и мальчишке, которого ему определили в напарники, пришлось патрулировать улицы к югу от средней школы на «додж-рэме» Дона. На нем не было полицейских отличительных знаков, что огорчало (Дон собирался разобраться с этим позже, возможно, взять в хозяйственном магазине наклейки с буквами), но на приборной панели медленно вращалась портативная мигалка на батарейках, и Дон был в униформе тюремного дежурного. У мальчишки никакой униформы не было, только простая синяя рубашка с бейджем, однако «глок» на бедре в полной мере доказывал его полномочия.

Эрику Блассу было только семнадцать, по-хорошему, принять его в правоохранительные органы могли лишь через четыре года. Но Дон полагал, что парень имел для этого все задатки. Прежде чем год назад покинуть скаутскую программу, Эрик успел стать пожизненным скаутом и получить знак за меткую стрельбу. («Слишком много слюнтяев», – сказал Бласс, на что Дон ответил: «Принято, Младший».) А кроме того, Бласс был весельчаком. Придумал игру, чтобы скоротать время. Игра называлась «Зомби-Курочки». Дону досталась левая сторона улицы, поскольку он сидел за рулем, Эрику – правая. За старух начислялось пять баллов, за женщин средних лет – десять, за девушек-подростков – пятнадцать (к субботе их осталось совсем мало, в воскресенье они еще не видели ни одной), за красоток – двадцать. В настоящий момент Бласс вырвался вперед, восемьдесят против пятидесяти пяти, но как только они свернули на Сент-Джордж-стрит, ситуация изменилась.

– Красотка слева на два часа, – воскликнул Дон. – Значит, у меня уже семьдесят пять. Нагоняю тебя, Младший.

Парнишка, сидевший на переднем пассажирском сиденье, наклонился вперед, чтобы присмотреться к молодой женщине в велосипедках и спортивном бюстгальтере, тащившейся по тротуару. Ее голова была опущена, слипшиеся от пота волосы мотались из стороны в сторону. Может, она и пыталась бежать, но на самом деле еле плелась трусцой.