– Надрала слишком много задниц, – сказала Ван безобидную ложь. На самом деле она надрала ровно столько задниц, сколько следовало. Надзирательница закатала рукав, чтобы показать татуировку на бицепсе: надгробие с надписью «ТВОЯ ГОРДОСТЬ». Потом повернулась и закатала другой рукав. На не менее внушительном бицепсе красовалось еще одно надгробие с надписью: «ВСЯ ТВОЯ ГРЕБАНАЯ ГОРДОСТЬ».

– Ясно, – кивнула отмороженная девица, перестав ухмыляться. – Ты крутая.

– Даже не сомневайся, – ответила Ван. – А теперь вали отсюда.

Иногда Ван молилась с Клавдией, теперь рукоположенной преподобной Стивенсон. Они вымаливали прощение своих грехов. Они молились за душу Ри. Они молились за душу Джанетт. Они молились за младенцев и их матерей. Они молились за всех, кто нуждался в молитве.

– Кем она была, Клавдия? – однажды спросила Ван.

– Не важно, кем она была, Ванесса, – ответила преподобная Стивенсон. – Важно, кто есть мы.

– И кто мы, по-твоему?

Преподобную отличала суровость, столь несвойственная прежней Клавдии, которая и мухи бы не обидела.

– Мы те, кто стремится стать лучше. Стремится стать сильнее. Готов сделать то, что от нас требуется.

10

Он бы ее убил, рак шейки матки, который пожирал Джейнис Коутс, но пребывание по ту сторону Дерева как-то замедлило процесс. Опять же, Микаэла еще там заподозрила неладное. Через два дня после того, как женщины проснулись, она отвела мать к онкологу, а еще двумя днями позже начальник тюрьмы начала проходить курс химиотерапии. Джейнис согласилась с требованием дочери уйти с работы и позволила Микаэле взять на себя все хлопоты: заботиться о ней, отвозить к врачу, укладывать в постель, следить за приемом лекарств. Микаэла также настояла на том, чтобы мать бросила курить.

По скромному мнению Микаэлы, рак был конским навозом. Она потеряла отца в юном возрасте, и до сих пор этот эмоциональный конский навоз не позволял ей обрести душевного спокойствия. Конского навоза хватало с лихвой. И разгребать его, если ты женщина, приходилось в режиме нон-стоп, а если ты женщина на телевидении, махать лопатой требовалось в два раза чаще. Но Микаэла могла и в три раза чаще. Она приехала домой из округа Колумбия, раздавила дорогущий мотоцикл плохого байкера, много дней взбадривала себя метом Гарта Фликинджера и выжила в жестоком вооруженном конфликте не для того, чтобы сдаться конскому навозу, даже если этот конский навоз был болезнью ее матери.

После курса химиотерапии, когда они получили чистый скан, показывающий, что у Джейнис ремиссия, Микаэла сказала матери: