Еще бы! После такого сумасшествия, в котором он барахтался, Мо ждет теперь по меньшей мере полгода прострации. А значит, и меня…

Но, пожалуй, я рад. Да, определенно рад!

– Касательно вашего здоровья, капитан. Готовы выйти на работу?

– Видите ли…

– Вообще-то вижу, – злорадно оборвала меня Барбара, поскольку в этот момент мы с ней добрались до крыльца полицейского участка, рядом с которым был припаркован хорошо знакомый мне лимузин. И хорошо знакомый двоюродный братец.

Не могу сказать, что этот постановочный портрет в интерьере меня сильно удивил: с дедули сталось бы отправить за мной отряд самураев. Занятнее было другое: судя по довольно утомленному виду Катсу и ряду подозрительных помятостей на костюме, шофер ожидающего моего появления экипажа проторчал тут всю ночь. И это обстоятельство практически лишило меня дара речи.

Полковник, впрочем, не стала пользоваться чужим ошеломлением в личных целях: удалилась молча, покачивая бедрами, пройдя примерно на расстоянии ладони от моего братца. И надо сказать, тому еле-еле удалось удержать на лице невозмутимую маску. А потом он еще долго смотрел Барбаре вслед. Та же, словно чувствуя взгляд, развлекалась изо всех сил: останавливалась, изящно сгибала ногу, якобы для того, чтобы поправить чулок, в общем, творила обычные для женщины шуточки.

– Поедем домой?

– А? – Катсу наконец-то повернулся ко мне.

– Домой, говорю, отвезешь меня? Или у тебя тут дела?

– Только одно дело. Ты.

Я покосился на лимузин:

– Надеюсь, деда там не наблюдается?

– У него дела тоже есть. Только в другом месте.

– И как же ты оставил Тору-сама без поддержки и защиты?

Катсу только фыркнул, распахивая передо мной дверцу. Но, прежде чем отправиться на водительское место, спросил:

– Сердце той женщины свободно?

Я почесал затылок. Не в целях стимуляции мысленного процесса, а потому что ночь, проведенная не в самом приспособленном для ночлега помещении, пагубно сказалась на чистоте и гигиене.

– Сердце – возможно. А вот постель вряд ли.

Лицо братца приобрело выражение, которое с натяжкой можно было назвать мечтательным, и я поспешил добавить: