Бобров молчал, уставившись глазами на красное сукно стола и разглядывая на нем маленькое чернильное пятнышко. Если закрыть правый глаз и левым внимательно всматриваться в пятнышко, то получится человеческое лицо. А если смотреть, закрыв левый глаз – это портрет Наполеона. Вот треуголка, скрещенные руки, упрямый профиль…

– Всякий своего добивается – и с этим бороться нельзя, Юрий Степанович. Вам нужна слава…

Юрий Степанович вздрогнул – он никогда не мог предполагать, что тайные его мысли так просто будут разгаданы архитектором и так безапелляционно высказаны прямо в глаза. Возражать? Разве можно возражать.

– Ну, положим и так.

– Я ведь вас и не обвиняю. В будущем обществе, по моему, это единственным двигателем останется. Не спорьте, не спорьте… Как теперь мы накапливаем материальные блага, так тогда будем накапливать блага нематериального порядка. Неправда? Освободиться от материального… Ох, как нелегко!..

Бобров по опыту знал, что лучше не спорить с архитектором; спорить можно, когда возражения проистекают из одних и тех же предпосылок, но как можно спорить, когда предпосылки разные.

– Палладий Ефимович добивался богатства – заодно с Ерофеевым, пожалуй… Марья Николаевна…

При этом имени Бобров поднял глаза. Неужели он повторит теперь уже без намеков и обиняков то, на что только намекнул недавно? Неужели она… такая?

– Марья Николаевна, – продолжал архитектор, принимая внимательный взгляд Боброва, – любви…

Этого Юрин Степанович не ожидал.

– Н-не думаю, – ответил он.

– Что вы? Женщина, чего бы она ни добивалась, всегда хочет любви. А некоторые только руки погреть хотели – это уж хуже всего. А если бы не было всего этого – вышло бы у нас? Никогда бы ничего не вышло. Разве мы собрались бы для общего дела во имя этого общего дела? Нет. Разбрелись бы в разные стороны. А теперь все вместе – и вот строим. И построим. Люди благодарить нас будут.

– Что же мы построим?

– И славу, и богатство, и любовь. А, в конце-концов, незаметненько так – вот вам и город. В каждом, если позволите, чёрт живет, а вместе собрались – вот вам и церковь божия…

– Ну, это слишком уж пессимистично…

– Оптимизм, молодой человек, оптимизм. Прогони чёрта – ничего не останется. Пресно будет, плесень заведется… Каиново это дело вся наша культура – я уже вам имел честь однажды докладывать…

Юрий Степанович решительно встал с кресла.

– А все-таки, что вы там ни говорите, надо бороться. Убрать всю эту мерзость и поставить честных людей.

– Честных людей? Оставьте вы все это малым ребятам! С честностью только в карты играть – и то шулерам больше везет. По моему, продолжать надо – и все эти разговоры по боку.