— Ну вот, дожился, — хмыкнул я, рассматривая в очередной раз сменившего окраску шестинога. — Теперь у меня голубой питомец. Позор.

Эдик на мгновение задумался, а потом выдал что-то вроде сдавленного шепелявого смешка:

— Хха. Хха. Ххосяин тахой шшутник. Ххосяин умный!

— Знатно же у тебя пригорело, я смотрю. И правильно пригорело, между прочим. Нафиг мне вредный и наглый пет, если можно завести другого?

— Ххосяин умный. Ххосяин пхотаст катоссть.

— Посмотрим. Лучше покажи, чему научился. Что за метаморфизм?

Продолжавший источать флюиды преданности таракан с готовностью плюхнулся на пол и начал как-то странно вибрировать, буквально растекаясь при этом по сторонам. Затем довольно пискнул, скосив на меня один глаз.

— Ну, хоть что-то…

Вид расплющенного питомца меня не особо впечатлил, но, как говорится, на безрыбье и таракан — шашлык.

Прогнав Эдика в его вольер, я вернулся мыслями к захватившим бункер противникам.

— Поджарить бы им пятые точки… но чем?

Соблазн сполна расплатиться за пережитый недавно страх был велик. Вот только возможностей для этого…

— Пхотатим?

— Цыц.

Я ткнул наследство голубого альена пальцем, потом взял в руки и внимательно рассмотрел.

В принципе, ничего особенного. Помесь страусиного яйца с дубовой корой. Если не знать о том, что внутри находится лучший пет игры, то хоть на помойку выбрасывай.

Продать, отложить на всякий случай и забыть, либо же прямо сейчас переориентироваться на развитие под топового дрессировщика?

— Черт его знает…

Таракан, робко выглядывавший из своего загончика, тоскливо пискнул и как-то сжался, предчувствуя неприятности.

А затем ему в унисон пискнул висевший на поясе монитор датчиков слежения. Кто-то решил забраться внутрь моего тоннеля.