— По собственной инициативе… — недовольно пожевав губами, повторил Михалыч. — Не многовато ли инициатив?
— От строгача до увольнения, — уточнил я. — Это будь он жив. Но он погиб. Выговор посмертно не навесишь. А вот как именно он погиб — решать нам.
— Ну, не дави, не дави… Эта твоя Чебурахина! Как она оказалась на месте пожара?
— С Чебурахиной, товарищ генерал, определённые сложности. Свидетельница нуждается в психологической реабилитации и далеко не всем её словам можно верить. Не думаю, чтобы она оказалась в здании фирмы добровольно. Скорее всего, контакты Чебурахиной с Порфирьевым встревожили Ингмара — и тот решил, что оставлять её на свободе опасно. Слишком много знает.
— Это что ж у тебя выходит? Порфирьев является в «Солнечный храм» и одновременно туда привозят Чебурахину?
— Возможно, она понадобилась Ингмару как козырь в разговоре с Порфирьевым. Не исключено также, что Порфирьев каким-то образом узнал об предстоящем похищении Чебурахиной и выбрал время визита умышленно. Наконец, это могло быть просто совпадением. Случайностью.
— Которой по счёту? Что-то у тебя случайностей этих… — Михалыч закрыл папку и сердито постучал по ней согнутым пальцем.
— Товарищ генерал, — сказал я, со всей твёрдостью глядя ему в глаза. — Конечно, если допустить, что наша прокуратура сплошь коррумпирована и что следователь Порфирьев куплен Ингмаром с потрохами, то случившееся, конечно же, совпадением быть никак не могло.
Михалыч неотрывно смотрел на меня, лицо его тяжелело.
— Но если принять за исходную посылку, что прокуратура действительно борется с преступностью и следователь Порфирьев честно пал на этой незримой войне, то иначе как совпадениями, товарищ генерал, случившееся объяснить нельзя.
Ещё секунду Михалыч жёг меня взглядом. Наконец нахмурился и подтолкнул ко мне папку.
— Иди работай…
* * *
Что ж, полдела сделано. Рабочая версия одобрена. Учтём замечания начальства и будем латать дыры.
Конечно, весь этот колтун вранья можно распутывать до скончания жизни, но, во-первых, сроки поставлены весьма жёсткие, а во-вторых, меня интересует только один персонаж, чьё доброе имя мне доверено спасти.
Своих, знаете ли, вообще положено спасать. Хотя, если поразмыслить, какой он нам, к чёрту, свой?
Прокуратура…