Ленис сидел несколько секунд молча, закрыв глаза.

- Это тo, что может погубить наш клан или сделать его великим, — только и произнёс он.

Другого ответа мне не требовалось. Он и так уже сказал всё, что хотел. Потому я молча кивнул головой и залез в рюкзак.

— «Чёрт, надо запастись заготовками под артефакты, их практически не осталось», — хорошо, что я в своё время не использовал все.

— Бери, — достал я подготовленный артефакт, — надень на шею и потом активируй.

Немного помолчав, я добавил.

— Учти, будет очень больно.

Тут эльфар горько улыбнулся, а потом ответил.

— Ты видимо никогда не был тем, кого принесли в жертву дереву жизни.

Н только тут до меня дошло, насколько сильным магом был когда-то Ленис, если его не смог убить целый источник силы, что высасывал полностью всю магическую энергию из любого существа.

— «И после этого он ещё таскал подавитель магии», — и я поражённо посмотрел на стоящего напротив меня мага.

— Понял, — только и кивнул я, — после чего передал ему амулет.

Эльфар медленно надел его на шею, и, будто прыгая со скалы, закрыл глаза, а потом активировал его. Не знаю, что он там говорил про жертвы источнику жизни, но корёжило его не слабо так. Да и орал он знатно уже практически с первых мгновений. И ему явно было гораздо хуже, чем тем же информатору и скупщику, когда они проходили этот же ритуал.

Хорошо, xoть я догадался наложить на комнату купол защиты от подслушивания, а то думаю, все местные животные давно бы разбежались от тех диких криков, стонов и рыка, что издавало корёжащееся на полу тело эльфара. Думаю, он даже не заметил, ни как я наложил это плетение, ни как я потом его снял, чтобы не светиться перед ним.

— «Мда», — в конце концов, протянул я.

Экзекуция Лениса продлилась практически десять минут, что тоже достаточно долго. Ну что я могу сказать. Метку в нем я видел, работа каналов была приведена в норму. Даже появилось несколько новых каналов, или, что более вероятно, это как раз и были те каналы, что удалось восстановить из тех остатков, которые смог найти модуль, преобразующий ментальное поле эльфара.

И вот, наконец, Ленис открывает глаза.

— Я ошибся, — еле просипел его охрипший изорванный голос, — тогда, оказывается, мне было ещё и не больно. Про боль я узнал сейчас.

После чего он, видимо, даже забыв о том, что не может пользоваться магией, или специально, чтобы проверить, а получилось ли у нас что-то, воспроизводит знакомое плетение магического зрения. Правда, при этом он сильно морщится и хватается за голову, но уже в следующее мгновение с неимоверным изумлением произносит.