Кстати, она, оказывается, удрала. Ухитрилась. А сперва показалась такой робкой, хрупкой девицею… Ничего, у нее хватило сил, чтобы заставить здоровенного охранника потерять сознание, связать его и каким–то способом выбраться из Жилища Власти.
Ну да Рыба ей судья. Исчезла – тем лучше и для нее, и для самой Ястры: не придется принимать никаких тяжелых решений.
Во всяком случае, по отношению к ней.
Она не опасна более. Потому что Изар – вот он. Лежит, редко и тяжело дыша. В бинтах, в датчиках, со здоровенными иглами в венах. Лежит – потому что кинулся искать свою ненаглядную – и это перед самым началом войны! И угодил в ловушку. Мальчишка, а не Властелин. Еще хорошо, что спасли…
Впрочем – хорошо ли?
Хорошо ли, если как следует подумать? Нужно ли было его спасать? Если подумать спокойно и откровенно.
Может быть, и нет?
Может быть, если ты, Изар, сейчас ничего не можешь сделать для своей Власти, для своего Ассарта, то тебе… тебе лучше вообще не быть?
В такие дни нельзя выступать от имени Властелина. Должен обращаться к людям тот, кто взял на себя ответственность и всю тяжесть Власти. Деятель. А не его доверенное лицо.
Я, например, не хотела бы сейчас выступать за тебя.
А вот за себя – смогла бы?
Почему бы и нет? О Власти я знаю не меньше твоего.
Конечно, сейчас не лучшее время для того, чтобы Власть перенимала женщина. Не потому, что она хуже; потому, что непривычно для Ассарта. Крутые повороты хорошо преодолевать, когда и машина, и дорога в порядке. А когда машина грозит рассыпаться, лучше всего ехать по прямой. Сейчас все колеблется. И мое появление могут не понять.
Ну что же; я могу оставаться за кулисами. А перед людьми пусть красуется он.
Он – иными словами, существо мужского пола.
У меня даже есть из кого выбирать.
Есть Миграт. И есть Ульдемир.
Миграт был бы естественнее. Та же кровь, коренной ассартианин…
Несомненно. Однако я буду ему мешать. И уж он постарается отделаться от меня как можно скорее. И никто не сможет ему помешать. Нет, он, наверное, был бы чересчур хорош в этой роли.
Тогда – Ульдемир?