Баловала хорошей погодой, без проливных дождей и сильных ветров. Баловала ровным климатом, без резких смен времен года. Баловала, поставляя строительный материал для их чудных сооружений, благо этого самого материала у планеты было хоть… много, в общем.

Комплекс, где обосновались сектанты, занимал приличную площадь. Центральная пирамида приношений, главный храм, восемь храмов поменьше — по числу сторон света. Вокруг каждого еще по девять — по числу основных стихий: огня, воздуха, земли, воды, вакуума, абсолютного нуля, волны, кванта и флогистона. Далее шли жилища стоящих у алтаря — каждому отдельное, как подобает рангу, двухэтажное и восьмикелейное, ибо восемь есть священное и угодное Баал-Лиину число. Потому как за восемь дней Баал-Лиин сотворил этот мир, а на девятый… Впрочем, это всем известно. За ними шли четырехкелейные жилища дважды посвященных, ибо ровно в два раза дважды посвященный ниже стоящего у алтаря, так правильно и так угодно Всемогущему, Всепрощающему, Все… (еще множество всяких «все») Баал-Лиину. Далее стояли двухкелейные домики наставников (старших и младших), однокелейные посвященных и, наконец, широкие, приземистые бараки послушников. Да и какие могут быть удобства, когда последние только-только остригли волосы, тем самым отрекаясь от прошлого, и едва облачились в белые одежды, символизирующие чистоту помыслов и свободу разума. Свободу для поучений наставников, естественно.

Особняком сбились в кучу бараки служанок, дабы грешницы и случайным взглядом не осквернили служителей бога. Конечно, женщиной пользоваться можно и должно, ибо Всевышний заботится о телесном и духовном здоровье детей своих, но упаси Баал-Лиин сесть с ней за один стол или общаться как с равной. Известно, что бог изначально создал женщину как существо низшее, единственно для удовлетворения плотских желаний и продолжения рода. Только потом коварная Лилит, да будет проклято в веках имя ее, изловчилась выкрасть часть ума у мужчины и передать его своему потомству. Впрочем, как не исхитряйся, то была лишь малая часть.

По одному из многочисленных переулков, образованных стенами близлежащих строений, двигались двое.

Судя по шафрановому цвету мантий, идущие принадлежали к старшим наставникам. Поэтому попадающиеся на их пути послушники почтительно склоняли лысые головы и проводили ребром ладони по горлу — в знак почтения. А что до того, что капюшоны обеих ряс наставников были подняты и закрывали почти все лицо почтенных, так мало ли какие думы обуревают мудрые головы просветленных и не нам, низшим, судить о том, вот сами станем, тогда посмотрим…