— Титан снова будет ходить! — сказал незнакомый Абхани Люс техножрец при виде печали на ее лице. — И твоя бабушка тоже. Возрадуйся! Она воссоединяется с машиной.

Процессия в молчании вошла в зал. Впереди и чуть ниже помоста с головой над подъемником была построена платформа. К ней вела невысокая лесенка. Абхани Люс вместе с оставшимися членами экипажа и старшими стратегами позволили туда подняться.

Через трещину в лицевом щитке титана был виден иммерсионный резервуар Великой Матери, потрескавшийся и закопченный, но все еще целый. Его обвивали петли кабелей. Виднелись уродливые заплатки стеклянистой пасты. Однако он функционировал, и Могана все еще жила.

Оставшиеся из ее дочерей собрались, чтобы отдать последние почести. Абхани поняла, что больше никогда не сможет поговорить со своей бабушкой.

Члены экипажей титанов выстроились на платформе в торжественном молчании. Их осталось двадцать девять, разных рангов — все, кто уцелел из сотен женщин Легио. И почти все носили следы сражений в системе Беты Гармона: шрамы, ожоги, ампутированные конечности. Времени на исцеление не имелось. Да и магосам было не до них. Богомашины оказались еще в худшем положении. Многие женщины проявляли признаки травм, полученных в результате неожиданного разрыва связи с БМУ из-за катастрофических повреждений или, что еще хуже, в момент гибели их титанов. Возбужденные взгляды, нервный тик, тремор конечностей, вызванный шоком, — ни одна из них не избежала травм, и у всех появились новые духовные, ментальные, эмоциональные и физические шрамы.

Готен Мю почтительно проводил Абхани Люс в первый ряд. Она не была старшим по званию принцепсом среди присутствующих, но — самой близкой по родству с Великой Матерью, ее последней естественной внучкой. Эша лежала в искусственной коме. Легио остался без руководства, однако орден на время отложил воинские порядки и превратился в семью.

Абхани Люс растерянно обвела взглядом собравшихся, чувствуя себя неловко перед строем многих героев. Кроме экипажей здесь присутствовали техножрецы высочайшего ранга и вспомогательный персонал Легио. Хотя война не так сильно уменьшила их численность, разница с потерями других подразделений была совсем небольшой.

«Золотая стрела» издала единственную печальную ноту. Все, кто принадлежал к Культу Механикус, запели погребальную песнь. Даже Глас Механизмов и магос принципия-милитарис вплели в общий хор свои голоса — настолько значительным был для всех этот момент всеобщего горя.

Неокоры и деи-механики старательно склонились над пультами со множеством вспыхивающих и гаснувших ламп. Они пытались поддержать дух Великой Матери и приостановить ее медленное соскальзывание к смерти и преуспели в этом. Силуэт в резервуаре вздрогнул, голова Моганы поднялась. Сквозь хриплые шумы поврежденного вокс-динамика пробился ее голос. Абхани Люс затаила дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова.