Максимус ступил на промерзший пол арены. Без своей брони магистр ордена казался покрытой инеем скульптурой из шрамов и мышц. На сей раз было решено, что воины должны сражаться не в силовых доспехах, а в панцирях, по традиции давних эпох. В замерзших кулаках они сжимали простые гладии, оружие, позаимствованное из тренировочных клеток на фрегатах, — простые клинки, зазубренные и видавшие виды, все еще острые, но неопасные. Так как всякий член орденов-наследников был на золотом счету для защиты Империума, никто сейчас не хотел рисковать жизнями бойцов.

Однако боль была уделом Имперских Кулаков. Они славились своим отношением к боли, они искали ее на крепостных стенах и в кровавых решающих штурмах, снискавших им громкую известность. Смерть была нежелательной гостьей на Пирах Клинков, но обычай требовал не давать оппонентам никаких поблажек. А это значит — жестокие удары, синяки и порезы, выбитые зубы и сломанные кости. Причиняя друг другу муки, бойцы общались со своими братьями и самим примархом.

Шел снег. Хлопья шипели на ревущих жаровнях, которые горели вокруг арены, их трепещущее пламя боролось со штормовыми ветрами. Тейн почувствовал, как заскрипел под его подошвами лед. Арену поспешно расчистили прямо посреди безотрадных полей Расколотой Земли. Черные горы окружали ее со всех сторон, глыбы льда украшали ее, придавая ландшафту арены неоднородность. По краям на ледяных блоках расселись все зрители: Багровые Кулаки в доспехах, стоящие рядом с Образцовыми; Испивающие Души бок о бок с Палачами; стойко выдерживающие буран Железные Рыцари; Сдиратели, обменивающиеся торжественными приветствиями с Черными Храмовниками. Сервы и слуги всех орденов сновали вокруг своих хозяев, заботясь об их скромных нуждах. На уступчатых склонах гор стояли десантные корабли, их двигатели работали вхолостую, обеспечивая теплыми укрытиями тех, кто в них нуждался. Тем временем морозный вихрь и вечная тьма обручились, и Пир Клинков практически затерялся в вое и буйстве ярости Инвита.

Вонзив клинок в лед, Тейн опустился на колени и зачерпнул пригоршню снега. Растирая его между ладонями, он смыл с рук кровь предыдущих противников. В левом предплечье треснула кость, правый глаз распух и покраснел, а рваный порез на груди покрылся коркой наледи. Вся его плоть горела глубоким холодом планеты. Максимус чувствовал на себе взгляды собравшихся космодесантников. Магистры орденов Верпалл и Куаррион взирали па него с суровым одобрением. Кулаки Образцовые, носящие под сердцем стылую гордыню, чемпионы, сломленные и побежденные Тейном, — Стормон Валдред из Черных Храмовников и Морион Аберморт из Железных Рыцарей сидели на трибунах. А вот Гаспариан Ригес, представлявший Багровых Кулаков, все еще лежал без сознания.