— Ты помнишь, что произошло, когда отец начал перестраивать вселенную под свои прихоти, и стравил друг с другом половину Содружества, — продолжила тем временем ящерка. — Знаешь, что еще раньше он принес в жертву своего старшего сына. А задолго до этого он утопил в крови несколько малых цивилизаций, что не захотели поддержать его в борьбе за расширение влияния. Вспомни, как он играл кланами и союзами, он даже тлоннов умудрился обвести вокруг пальца. А геноцид Древних? Ты помнишь об этом, Саша?
Разумеется, я все помнил. Причем кое-что из этого слишком хорошо.
— Это не прекратится, мы, альдноа, переросли эту вселенную, мы начали всё вокруг считать своими игрушками, а ведь именно для исключения этого и была предусмотрена возможность исхода, — Ана-Тари смотрела на меня, и в глазах ее отражалась боль. Боль и желание все исправить. Пусть даже любой ценой. — Ты знаешь, почему я пошла против собственного отца и теперь держу его в подвале? Я не знаю, к чему он хотел привести наш народ — он сам не может сформулировать, что ему нужно, он просто идет на поводу у минутных желаний. И это страшно! Еще недавно он убивал несчастных Древних, чтобы ускорить уход за грань, а недавно выяснилось, что наше отделение от «Времени вечности» — фикция. Они играли за нас, Саша. Вновь для того, чтобы не отдавать Грааль никому. Эта вселенная нуждается в перезагрузке.
Время неумолимо сокращалось. Пока что ящерка пытается воздействовать на меня уговорами, но вскоре, чувствую, у нее не останется выбора. Я вижу, что она этого не хочет, но обязательно сделает. И я прекрасно осознавал риск, когда призывал ее. Просто мне очень нужен был этот разговор, я думал, что смогу отговорить ее, показав свою открытость и уязвимость. Но я ошибался. Ана-Тари твердо решила уйти и увести за собой родную планету.
— Там, за гранью, никто не знает, что происходит, — взгляд ее словно бы затуманился. — Никто ведь оттуда не возвращался. Но я уверена, что высшие расы, равные друг другу по силе, решают совсем другие вопросы. Никто не третирует слабых, потому что нет слабых. Никто не поклоняется сильным, потому что, опять же, сильные все. Там все по-другому. И мы там будем другими. Мы, альдноа. Я, сестры, отец. А вы… — ящерка буквально на миг осеклась, но тут же продолжила. Да ей же тяжело об этом говорить! — Вы, те, кто останется здесь, получите шанс на оздоровление. Риккини встанут на наше место, другие расы смогут продолжить свое развитие. В Содружестве наконец-то начнут происходить перемены. Мы здесь лишние, Саша, нам скучно в этой песочнице, и потому отец, а также ему подобные, пытаются играть в богов без героев. Это нужно остановить.