Или другой мир, где я была Королевой-маткой. Наш мир населяли хм… сейчас я бы назвала их разумные насекомые, то сами себя мы никак не называли. У нас не было отдельных личностей, мы были частью улья, его душой. Тогда я умерла из-за старости. Мой срок жизни вышел, а мои собратья съели пустое тело в знак скорби, но я была счастлива в момент смерти. Я оставила после себя множество здоровых дочерей, который позаботятся об улье…

Я улыбнулась, вспоминая сколько счастья и горя было в моих жизнях — все это преследовало одну цель — накопить достаточно Мудрости и Любви, чтобы двинуться дальше… Я вызвала последний мир, из которого вернулась так внезапно, но что-то пошло не так, как обычно. Два мира пересекались, смешивались и накладывались друг на друга. В одном: в лаборатории душа в теле человека по имени Натан Семенович с ужасом смотрела на прямую линии кардиограммы. Приборы измеряющие слабый ритм моего физического сердца зазвонили непрерывным писком. Выходит, вот почему я смогла умереть в Скайриме — мое физическое тело сдалось… Хм… Я припомнила, что слова Склифосовского, что если мне не удастся остановить Алдуина, то базу взорвут и все, кто есть в ней погибнут. Ну… Это не так уж и страшно — я улыбнулась. Возможно, пришел их час? И им пора в новую жизнь?

Я обратилась к миру Скайрима. Мое тело лежало на земле и казалось изломанным, а голова покоилась на руках у Бишопа. Душа рейнджера измученная страхами, уставшая, недолюбленная, изломанная и смятая как старый лист бумаги сейчас страдала, и Бишоп выл. Почти по волчьи, подняв лицо к небу. Ох, Биш… Да не убивайся ты так… Мне тут хорошо, в общем-то, да и ты, когда будешь свободен, тоже обретешь покой.

— Увы, его душа еще не скоро окажется здесь… — отозвался Консьерж.

— Что ты имеешь ввиду?

— Он заключил сделку с духом. И когда придет его время, ему не дадут выбора как тебе — он переродится в мире того духа и будет служить ему долго…

— Насколько «долго»? Время-то относительно.

— До тех пор, пока будет существовать тот мир и сам дух… К тому времени его душа будет искалечена, обезображена и ему придется заново начинать цикл перерождений…

Я впервые за все время пребывания здесь поежилась. Заново проживать все жизни, которые ему были отмерены — это ж сколько усилий будет зря потрачено.

— Как зовут духа?

— В том мире его зовут Хермеус Мора.

Я понимающе кивнула. Вспомнила, что знала это имя, догадывалась про сделку Бишопа, и даже собиралась как-то помочь ему. Странно, как все легко забывается и становится неважным, когда ты оказываешься здесь.