Агент опешил от такой просьбы и решил возразить своему правителю, невзирая на весь возможный риск.

– Я прошу прощения, мой господин, но вы понимаете, что невозможно проникнуть в полк–орден. У них крайне закрытая и тайная система набора людей, – сокрушённо проговорил Агент.

– Тринадцатый Верховный Агент, вы утверждаете, что ваша служба не способна выполнить данное ей задание и не способна выполнять отведённые ей поручения. Так зачем в ней надобность, если она не способна выполнять свою работу, – внезапно сделавшись серьёзным, Канцлер упрекнул агента с нотками угрозы в голосе.

– Нет, мой господин, не утверждаю.

– Тогда выполните это задание, чего бы вам это не стоило.

– Так точно.

– Вы свободны, идите и выполняйте задание.

Верховный агент, с лёгким, но сдерживаемым, недовольством вышел из скромного кабинета. Канцлер остался в одиночестве.

В кабинете вновь тихо, план по восстановлению восточной Иберии был практически готов, его нужно было всего лишь немного доработать, а завтра зачитать перед Буле, выслушать предложения и утвердить в единоличном решении.

Канцлер опрокинулся на кожаную спинку кресла. Послышался характерный звук кожаного скрипа. Мужчина закрыл глаза и позволил себе немного отдохнуть, дав себе провалиться в не самые приятные воспоминания, но, как он думал, оправдывающие Лорд–Магистрариуса.

Это был холодный и воистину ужасный день и правитель помнит его очень хорошо, но в то же время в душе полыхает желание забыть эту гнусь. Его тогда вывезли из лечебницы для психически больных людей, под дождём его пронесли, к какой–то машине и запихали туда. Потом тьма. Следующий отрывок которые есть в памяти – как его вытащили из этой машины два жлоба в военной форме. Шёл ледяной дождь, дул порывистый и, если можно так выразиться, жестокий ветер. Он оказался на какой–то очень богатой и роскошно устроенной вилле. Его выволокли из машины и потащили в эту виллу. Одежда на нём висела подобно тряпкам и была очень неудобной, а дождь такой сильный, что каждая капля отдавалась болью, но он не обращал на них внимания. Вкус к жизни почти потерян. Правителя занесли в эту виллу и бросили в первое попавшееся кресло, словно швырнули жалкого щенка. Он помнил, как сжался в этом кресле, подобно тому, как котёнок сжимается от страха, свои ноги он поджал к себе и пытался как можно глубже усесться в кресло, а под великоватой одеждой пытался спрятаться.

Будущий Канцлер не видел окружающего интерьера, он уставился только в одну точку – несостоявшийся правитель смотрел только на впереди стоящий столик со стеклянной крышкой и хрустальной пепельницей, заполненной дорогим пеплом от сигар. Через несколько секунд к нему подошёл один человек. Он был низкого роста, лысоватый и крупного телосложения. На нём был дорогой костюм, сделанный из шёлка малинового цвета, а пиджак отделан бархатными элементами. Тяжёлое дыхание этого человека отчётливо отдавалось по всей комнате, кряхтя и подминая пузо, склонился и нагло, заговорил.