После того, как Главный Лорд закончил свою речь, в кабинете повисла вуаль неловкой тишины. Никто не знал, что можно сказать, но вдруг Алехандро развеял тишину своим вопросом:

– А что мы пока должны делать? В чём функции нашего движения?

– Пока что, вы должны просто заниматься агитацией и пропагандой. Причём должны делать вы это должны как можно осторожнее и тише. Да, министерства и Имперор Магистратос пускай в моём подчинении, но вот, что касается структур Трибунала Рейха, Культа Государства и Империал Экклесиас, то здесь я буду бессилен.

– А позвольте вопрос? – резко спросил Бертолдо.

– Конечно, задавай, – легко согласился Лорд–Магистрариус.

– А почему был осуждён владелец типографии?

– Всё просто: он выпустил газету, где была критическая заметка про нашего Канцлера, да к ней ещё и карикатура прилагалась. Его арестовали, а всех сотрудников уволили, с ограничением возможности устройства работы. Теперь все те, кто здесь работал, могут быть только уборщиками, разнорабочими и т.п. К сожалению, эти люди испытали малую толику всего гнёта тирании Канцлера, ведь они могли и в тюрьму отправиться. – Ненадолго прервался, глава правительства, а потом с толикой импульсивности внезапно заговорил. – Вот почему должен быть свергнут Канцлер, а его диктатура и деспотичный режим ниспровергнуты. Больше не один человек не должен пострадать от этой тирании. Почему люди расплачиваются за собственные мысли и поступки? Лишь потому, что они противоречат тому, как думает Канцлер. – Язвительно сказал глава Имперор Магистратос, – Нет, этого больше не должно быть, так жить больше нельзя. Долой тиранию, давай свободу! – Закончил Лорд–Магистрариус.

– Это точно! – Вторил ему Алехандро.

– Вы совершенно правы, жить больше в этом тоталитарном аду не представляется возможным, – яро согласился Бертолдо.

Молчит только Габриель. Парню было невыносимо мерзко здесь находиться, ему это всё напомнило театральную постановку. Габриелю казалось, что Лорд–Магистрариус разыграл для них целое представление, все эти вопросы, что задали его друзья, будто глава правительства их все предусмотрел и заранее придумал на них ответы, что ещё хуже, ему казалось, что начальник Имперор Магистратос сам вёл их к этим вопросам, всё сильнее разыгрывая эту постановку. Габриель смотрел прямо в глаз Лорд–Магистрариуса. Он не видел там уважения к пришедшим, или хотя бы понимания. Взгляд царя бюрократии наполнен самодовольством, гордыней и презрением к ним. Габриель прочёл в этом взгляде горделивые и неограниченные амбиции. Ему хотелось верить лишь в добрые побуждения Лорд–Магистрариуса, но он видел только обратное. Габриель видел, как Главный Лорд с самодовольным лицом расположился у себя в кресле, услышав, как друзья вторят ему. И тогда Габриелю в голову парню пришла мысль. Эта мысль показалась ему страшной и отталкивающей, а что ещё больше – ироничной, ведь она пришла в месте встречи революционеров.