Взгляд Лорд–Магистрариуса пылал надеждой, на лице была широкая улыбка. Он буквально светился, источая искреннюю надежду на благое устройство нового государство и светлое будущее.

Первый вышли представители от Империал Экклесиас и Армии Рейха. Они зачитали свой проект, в котором говорилось о президентстве, теократо–милитаристской республике. Говорилось об уже более вольном подчинении всех субъектов центру. Кто–то смотрел на них с лёгкими улыбками, достойных детской наивности, а кто–то был сконцентрирован на их выступлении и уже анализировал проект.

Второе же выступление было от представителей Корпоративной Палаты. Они предлагали начать формирование свободного рынка, где люди, обладающие достаточными средствами, будут сами развивать экономику, не государство, а уже люди. Так же эти представители предлагали снять контроль над новообразованным предпринимательством.

За пять минут прозвучало множество проектов подобного типа. Большинство людей, выступавших со своими идеями, не были искушены в политике, они в процессе учёбы даже не изучали никаких других идей, кроме «Теории Государства и Законов Рейха». Везде учили, что есть только одна система и одно государственной устройство – Рейх. «Ничего кроме Рейха» – как было сказано в одной из заповедей Культа Государства. И поэтому эти проекты мало чем отличались друг от друга, становясь более похожие на наивные мечты об утопическом устройстве.

Но вот к людям вышел ещё один человек, приковавший к себе максимум внимания, которое только было возможно. Он ярким был представителем специфической культуры, за которую в Рейхе могли посадить или вообще сжечь как отступника или еретика. «Непризнанная богема» – Как всегда выражался глава имперского правительства. Мужчина довольно свободно и безвкусно одет, будто болел неким психическим заболеванием. На нём трепеталась какая–то рваная майка, по виду стащенная с помойки, розовые туфли, неистово блестящие на свету и серое трико с коленками назад. Он со своим вульгарным видом вышел на середину кабинета. Удивлённые взгляды пронзали его со всех сторон и понеслись пересуды. Этот человек немного помялся, но тут же голосом, наполненным своенравия и безумной вольности, заговорил, чуть ли не брызжа слюной изо рта:

– Я представитель всей свободомыслящей культурной интеллигенции, – с маниакальной улыбкой с безумным рвением начал худощавый мужчина. – Здесь были сказаны и предложены идеи по политическому развитию. Но почему не один не коснулся культуры и морали? Это несправедливо. Ведь мы знаем, что определяющий фактор мышления это мораль и духовность. И я собираюсь в своём проекте сделать мораль свободной. – Уверенно, но, не снимая с лица безумной улыбки, сказал человек и с ещё более безумным взглядом продолжил. – Во–первых, во имя свободы, в новом Рейхе будут разрешены однополые браки.