Все мгновенно стали покидать кабинет Лорд–Магистрариуса. Людей, выходивших из него, переполняла радость и ликование и поэтому на их лицах застыли улыбки, значившие предвкушение нового мира, что вот–вот уже должен воссиять. Сегодня, как считали все мятежники, будет свергнута тьма тирании и забрезжит свет свободы.

Глава всей бюрократической империи остался один в своём кабинете. Он, сгорбившись и подперев рукой, подбородок восседал на своём замечательном и великолепном троне. Его взгляд, несколько минут назад, отражавший свет надежды, был полон мрака и разочарования. Все надежды на идеальное новое государство, построенное на старой морали, постепенно рушились. В нём начинали закипать бурные размышления, в которых он начинал спорить по сути сам с собой, но голос Теренция прервал его мысли:

– Господин Лорд–Магистрариус, что прикажете?

– Ох, ты здесь. – С удивлением, но с нотками льда в голосе проговорил сидящий мрачный человек и тут, же сам спросил. – Что тебе нужно?

– Приказы.

– Оставь меня. – Грузно кинул глава Имперор Магистратос. – Иди и передай мои указания, чтобы все те, кто на нашей стороне из Департаментов Власти начинал действовать согласно протоколу. Иди, мне нужно обратиться к нашему убогому подкреплению из Милана.

– Кстати, а почему вы их не пригласили на это собрание?

– Хах. – Усмехнулся Главный Лорд. – Здесь собрались истинные оппозиционеры, а не студенческая подделка. Они б опозорились. Им не место в нашем парламенте, – презрительно сказал глава правительства, лишь грубо добавил. – Иди уже.

Теренций повиновался и скоротечно вышел из просторного кабинета, и зале повисла полная непроницаемая тишина. Был слышен лишь шум за окном.

Лорд–Магистрариус подавил весь мрак и презрение. Он на старом планшете набрал пару кнопок и заговорил в него.

– Здравствуй, Мицелий…

Глава тридцать седьмая. Встреча «братьев»

Глава тридцать седьмая. Встреча «братьев»

Шпиль тускло светился в ночи, отчего складывалось такое ощущение, что он представляет собой слабо тлеющий уголёк, возвышающийся посреди чёрного гонного массива, который был ласково укутан в снег и мрак. Да и к тому же всё нарастающий снегопад и порывистый ветер делали это место практически тихим, оставляя только жуткие завывания вьюги, ставшие подобно печальному и плачущему напеву старой вдовы.

Было уже около восьми часов вечера. Большинство собравшихся собратьев по ордену давно разъехались по собственным делам и готовились снова явиться сюда через несколько часов и вынести важное решение, которое решит судьбу Рейха.