Всё же исключения стали неотъемлемой частицей сошедшего с ума мира, словно неизвестный архитектор судеб нуждался в тех, кто пойдёт против всего.

Из болотного цвета палатки выступил выше среднего роста мужчина. Начисто выбритый подбородок и щёки не оставляли никой брутальной растительности, которую любили выращивать «Любовники Одина» в Скандии. Лишь голая кожа, покрытая ссадинами. Довольно размашистые черты лица отражали суть хладной сдержанности, а в нефритовых глазах пламенела холодная ярость, полня ледяного безразличия. Короткий чёрный волос едва блестел из-за того, что голова пару дней не мылась.

Ноги мужчины укрывались в военные сапоги до колен, покрываемые тяжёлыми щитками. Торс защищался пластинчатой термостойкой чёрной как ночь бронёй, которую не брали пули автоматов и плазма. Ноги укутывались в плотные комбинезонистые штаны, способные выдержать ножевой удар и прямой выстрел из пулемёта. Руки закрывали перчатки с бронированными пластинами, с портативным ударостойким компьютером на правой руке. Горло прикрывал горжет, спокойно держащий выстрел из лазерной винтовки.

Шум и суматоха витали вокруг парня, в которой он явился как оплот стабильности. Всё вокруг него суетились, отчего он стал подобен статичному «оку бури» вокруг которого разворачиваются странные действа.

Мужчина оглянулся по сторонам. Палатки, люди в разных: рваных, военных и гражданских одеждах бегали возле него куда-то. Кто-то мог разговаривать в группах, ведя беседу только о своём. Из палаток то и дело спешили показаться пара человек, только цеплявших на себя броню.

Нога, закованная в сапог, ступила на землю, и тут же раздался хруст немногочисленных пожухших листьев. День солнца растопил практически весь снег в лесу, явив свету грязные и мутировавшие, непонятных форм полотна листьев, павших со скрюченных деревьев.

Лёгкие парня втянули воздух, но тут же горло и вся носоглотка прочувствовала першение и горечь, а мозг выдал единственную мысль – воздушные массы слишком загрязнены.

– Э-э-э-стебан!

Мужчина оглянулся в поисках источника звука, который выдал сильно знакомый набор букв. Посреди шума в военном лагере, и суматохи, среди извращённых и скорчившихся деревьев парень узнал знакомые очертания. Именно этот человек, одетый сейчас по военной форме, рассказал ему, как одичали жители Микардо. Как сначала триста человек стали кидаться на горожан, но безумие распространилось подобно яду. И культы, секты, объедения, заигравшиеся со свободой и ставшие серьёзной угрозой для жителей, отправлялись в леса, из которых стали совершаться нападения. Так и появились кордоны, дружинники и жертвы. А потом весь лес вокруг Микардо по заявлению самих дикарей разделился на четыре племени, в котором существовали свои практики проявления «Свободы».