– Эстебан. – Приложив руку к плечу, пол дружески похлопав, начал атлетического телосложения с короткими светлыми волосами карими очами, дружинник. – Вот, как я тогда и обещал, мы выступили против них.

– Хм. – Мрачно ухмыльнулся Командор. – Не думаю, что нас хватит. – Голос Эстебана продавливал душу своей тяжестью. – Их там несколько тысяч. Или десятков тысяч. Будет много жертв.

– А у нас оружие лучше. Ой, не думаю, что самодельные топоры и старые автоматы смогут нам противостоять.

Командор нутром почувствовал браваду знакомого. Эстебан отлично знал это состояние, когда, воодушевлённый новым оружием и жаждой возмездья за потерянных друзей, ты рвёшься в бой, думая, что превосходство на твоей стороне. Очень глупая ошибка, окупаемая литрами крови.

– Эти леса, – указав правой рукой сторону пугающей чащобы начал мужчина, – их дома. Они знают каждый камешек в нём. Я чувствую, бой будет неравным и далеко не в нашу сторону.

– Тогда нам понадобится мужество таких бойцов, как ты. – И, с улыбкой, указав большим пальцем через плечо, дружинник кинул. – Иди, там твой матёрый друг оружие раздаёт.

Эстебан в ответ не проронил никакой эмоции. Он просто двинулся дальше, угрюмо продвигаясь по лагерю. Командор, идя меж палаток, кого только не увидел. И подразделения армии Либеральной Капиталистической Республики, облачённые в сине-голубые пиксельные камуфляжные одежды; местные формирования в бардовой свободной форме, чем-то отдающим духом старины. Гвардия Культа Конституции прибыла в экзоскелетах, сияющих серебром. Сто воинов в костюмах, дающих трёхкратные показатели и неоспоримое преимущество. Пока мужчина шёл, он даже встретил парочку солдат прибывших сюда из соседних с Микардо районов. Ну и помимо всех военных к масштабной операции присоединились вольные дружинники и обычные люди из деревень, которым надоели нападения дикарей, ударившихся в радикальный либерализм.

Командор, проходя через ряды палаток, вышел к местности, отчищенной от деревьев. Всю полянку загромоздили военные грузовики и множество пластиковых, стальных и деревянных ящиков, в которых хранилось вооружение.

По матёрому голосу, наполненному сотнями претензий ко всем разом, вперемешку с нецензурными выражениями, Эстебан узнал Ротмайра, которому Корпорация поручила раздавать оружие и патроны.

– Что ты тут бузишь? – Подойдя к деревянному столу у одного из больших грузовиков, вопросил Командор, смотря на высокого мужчину, облачённого в чёрную военную экипировку, как у спецназа Рейха.

– Ох, твою ж мать, зачем ты согласился на такие условия? Могли бы там работать и хоть в трухлявой лачуге волочить жизнь и прожигать её. А теперь мы окунулись в самое дерьмо, что вылезти из него, благоухая как розы, увы, не получится.