В общем, в Бироке царил дух переезда! И были тут представлены все вышеперечисленные типы переезжающих, а я, наконец, наблюдал всё происходящее воочию. Мастера, матросы и остальные участники экспедиции, как истинные завхозы и сисадмины, переживали больше всех. Наплевав на былую ненависть бывших альянсовцев к мысовцам, они маркировали каждый горшок, каждый мешок и каждую досочку, а ко всем делам подходили так, будто делам этим суждено пережить конец света.

Они сгрузили весь наш багаж на берег, разложив аккуратными кучками, а потом сняли надстройки, подписав каждую отдельную доску, и весь настил, поступив с ним не лучше. Они облазили весь тримаран сверху донизу, заткнули каждую щель, проверили все крепления, промазали каждую досочку и каждую реечку смолой… Все двери, люки и окна были подогнаны вплотную к косякам и рамам — и все обрели уплотнители. Весь такелаж был проверен на прочность, и каждой детальке была подобрана замена. И вот за это спасибо мне, который не хотел потом оправдываться за возможные поломки…

Кирилл вносил в переезд истинный дух первого типа. Благодаря ему, немало ненужных вещей было оставлено на берегу — и немало нужных вещей было найдено и отправлено в трюм. Он сподвиг людей на сбор смолы, на проверку и укрепление парусов (всё ради того, чтобы не брать запасные, ограничившись небольшим запасом ткани) и устроил глобальную проверку припасов — на предмет того, что стоит брать, чтобы потом не выкидывать за борт.

Медоед, к сожалению, относился ко второму типу переезжающих… И хотя он не меньше других болел за правое дело повышения наших шансов на выживание, но, будь его воля, посоветовал бы просто выкинуть всё лишнее, чтобы увеличить плавучесть судна. Впрочем, он и так значительно умерил аппетиты Кирилла по сбору запасов, а ещё весьма эффективно гонял весь посёлок и критиковал действия мастеров и ударников по ремонту и обслуживанию судна.

Были, конечно же, и свои истероиды среди населения. Эти свободные радикалы обнаруживались повсюду, причитая что-то в духе: «Ой, что же делается-то!» или «А что происходит-то? Всё, нам конец?» — и отвлекали всех от работы, даря незабываемые минуты неописуемого раздражения. Впрочем, был там и новый, неизвестный офисным сотрудникам, элемент, который больше знаком тем, кто готовится к ремонту и разводу — шилозадый питомец. Зверь истинно звериным чутьём обнаружил весёлую забаву — ходить за истероидами и действовать им на нервы, увеличивая концентрацию страха и истерики в отдельно взятом коллективе.

Самое смешное, что были и два человека, которые активно поддержали его в этом неблагом начинании. Толстый и Вислый. Сука, они не люди — они питомцы! Эти двое отлично справлялись со всем, что подпадало под определение «разрушение, хаос и бардак», но были практически несовместимы с созидательным трудом — если, конечно, по результатам труда не увеличивались параметры «разрушения», «хаоса» и «бардака».