Холмс нахмурился, выдавая усиленную работу мысли.
– Сразу и не вспомнишь, – пробормотал он.
– И уж, конечно, я никогда не читал лекции на кафедре, – назидательно изрек Мориарти. – У меня не ладится даже с азами арифметики. Я кое-как рассчитываюсь с молочником.
– Позвольте вам не поверить, – вымолвил Холмс.
– Думайте как вам угодно. Неужели я был профессором? Звучит неубедительно, особенно если учитывать, что я не помню, когда и каким образом им заделался. И, повторяю, я ничегошеньки не смыслю в точных науках! Что наводит меня на следующий вопрос: а как
Холмс прищурился.
– Не берусь делать вид, что я специалист во всех областях, – произнес он. – У меня есть умеренный интерес к литературе, философии и астрономии. Политика меня не интересует. Уверенно я себя чувствую в области химии и анатомии. И как вы, наверное, заметили, кое-что смыслю в геологии и ботанике. Особенно в том их аспекте, который имеет непосредственное отношение к ядам.
– Вот и отлично, – осклабился Мориарти. – Но как вы овладели всеми этими науками?
– У меня много книг, – сдержанно ответил Холмс и отчего-то поморщился.
– То есть вы прочли каждую от корки до корки?
– Видимо, да.
– А вы сами не помните?
– Я об этом никогда не задумывался.
– Такой объем знаний с улицы не приходит. Есть люди, которые изучали яды и всяческую грязь десятилетиями, но и они, похоже, не смыслят в этом предмете столько, сколько вы.
– К чему вы клоните?
– К тому, что вы о грязи и ядах не знаете ровно ничего.
– Но я должен, если раскрытие преступлений у меня основывается всецело на моем личном опыте и моем методе.
– Кто-то, может, и смыслит в этих материях – или искусно притворяется, – но не вы. А теперь я сделаю маленькое отступление. Меня якобы считают мозгом криминального мира. Судите сами – прошлой ночью я решил осуществить предельно простую схему преступления: кирпич – окно – ювелирный салон. Подхожу к салону, высаживаю окно кирпичом и убегаю с драгоценностями без оглядки.
– Ну и как – получилось? – холодно спросил Холмс.