Он возвратился в свой кабинет, налил кружку чаю, а вновь прибывший номер «Стрэнда» смял и кинул в корзину для растопки. Затем почитал «Клариссу» Сэмюэла Ричардсона[79], извечно располагающую библиотекаря ко сну, и уютно задремал в кресле. Проспал он дольше обычного: когда очнулся, за окном вечерело. Готовя к растопке камин, мистер Хедли внезапно обнаружил, что номер «Стрэнда» отчего-то лежит не в корзине, а на столе, причем не измятый, а идеально гладкий.

– Э-э, – только и вымолвил мистер Хедли.

Из раздумий его вывело медное теньканье колокольчика. Надо сказать, что дверного звонка у Кэкстонской библиотеки не имелось, и мистер Хедли никак не мог свыкнуться с тем, чтобы колокольчик звонил сам по себе. Это могло означать только одно: в библиотеку прибыл новый постоялец.

Мистер Хедли потащился к входной двери. На крыльце стоял высокий, сухощавый мужчина с высоким лбом и орлиным носом, выпирающим из-под козырька шерстяной шапочки. Длинный плащ с балахоном подчеркивал чопорную строгость гостя. За его спиной маячил широкоплечий усатый джентльмен в пальто и котелке – в отличие от компаньона, вид у него был несколько стеснительный.

– Прямо зарисовка из сборника про Холмса, – вместо приветствия выдал мистер Хедли.

– Простите? – смущенно пролепетал джентльмен в котелке.

– Пэджет, – пояснил мистер Хедли. – Иллюстрация к «Серебряному»[80]. Восемьсот девяносто второй год.

Двое гостей как будто действительно шагнули с той самой иллюстрации.

– Все равно непонятно.

– Вас здесь быть не должно, – вымолвил мистер Хедли.

– Однако мы здесь, – возразил худощавый.

– Вероятно, произошла ошибка, – предположил мистер Хедли.

– Но вы же ее исправите, если оставите нас мерзнуть на улице, – прозвучало в ответ.

Мистер Хедли пожал плечами.

– Вы правы. Что ж, милости прошу! Мистер Холмс, доктор Ватсон, добро пожаловать в Кэкстонскую частную библиотеку!