«Ладно, — подумал Виктор, — посмотрим, зачем я вам понадобился. На словах все белые и пушистые».

— И какие услуги от меня здесь потребуются? Достать паспорт, деньги, найти квартиру, помочь устроиться в какое-то учреждение? С кем-то встретиться, что-то кому-то передать?

— Виктор Сергеевич, наши коллеги из ближайшего будущего, конечно, инициировали создание многих хороших полезных фильмов, они формируют чувство бдительности, и мы тоже этим займемся у себя. Но я уже сказал, что никакой тайной деятельности, ничего, противоречащего вашим законам, я здесь вести не собираюсь. Кстати, паспорт от вас не потребовался бы.

— Вы научились подделывать российский паспорт?

— Нет, но у вас здесь за деньги все можно сделать.

— Так для этого надо деньги подделать.

— Зачем? НАУ не спешит отказываться от американских долларов, они у вас тоже в ходу. А также золото царской чеканки, ювелирные изделия… А дальше — with the money I'll get freedom, так что вы в этом плане нас абсолютно не интересуете.

— Тогда в чем?

— Давайте отойдем к беседке, а то с деревьев капает.

Они сошли с тротуара и стали на детской площадке.

— Все дело в одном слове в предсказании Цванцигера. Это слово — zuvorkommen. На самом деле по предсказанию вы должны эту самую критическую угрозу zu-vor-kom-men, — произнес Ковальчук.

— Немецкий я знаю слабее английского. Цуфоркоммен, цуфоркоммен… То есть прийти прежде этой угрозы. Предшествовать. Ну так я прежде и пришел.

— Наладонников у нас, к сожалению, нет, а вот печатная версия… — Ковальчук вытащил из куртки карманный немецко-русский словарик и раскрыл на заложенной странице.

«Zuvorkommen… опережать, предупреждать… упреждать (кого-л.)», — прочел Виктор.

«Ох уж эти предсказатели! Вечно они что-то невразумительно промычат, а потом к этому привязывают великую сермяжную правду».

— Кажется, понимаю. Вы хотите сказать, что я должен эту угрозу упредить? То есть предотвратить?

— Именно так.

— Но это, насколько понимаю, наименее вероятный вариант перевода. Почему бы сначала не спросить у Цванцигера, что он имел в виду?

— Если бы это было возможно, обязательно бы уточнили.

— Понятно… хотя на самом деле непонятно, но черт с ним, с Цванцигером. Почему об этом не сказали, когда я у вас там был?