Так, может, он следил за тем, кто убил Лидера?

— Веских доказательств нет, но вероятность весьма высока, — допустил Бонза. — Похоже, его пытали. Не знаю, как именно, но очень жестко.

И что же он выболтал?

— Наверняка все, что знал, — ответил Бонза. — В этом я даже не сомневаюсь. Но знал он лишь то, что ему говорили, то есть не так уж много. А значит, что бы он ни выболтал, реального ущерба организации это не нанесет.

Сам Бонза тоже знал далеко не все. Но, по крайней мере, больше, чем этот нанятый Усикава.

Но раз все так профессионально, значит, работал криминал?

— Нет, — покачал Бонза бритой под ноль головой. — Так не работают ни якудза, ни уличные подонки. Эти действуют еще наглее и жестче. Тот, кто убил Усикаву, хотел передать нам послание. О том, что их система работает куда лучше нашей и на любое наше действие они ответят точечным ударом. Дескать, не суйтесь в наш мир с этой проблемой, а то пожалеете.

С какой проблемой? Бонза покачал головой:

— Конкретно я и сам не знаю. До сих пор господин Усикава работал самостоятельно. Я спрашивал его о том, что происходит. Но он уходил от ответов, аргументируя тем, что пока не может выдать всю информацию в законченном виде. Видимо, хотел завершить расследование самолично. А потому, так и не раскрыв никому деталей, умер со всей собранной информацией в голове. В организацию Усикаву привел откуда-то сам Лидер, и действовал он всегда как независимая боевая единица. К организованной работе в группе не привык. И при всей субординации лично я не мог ему ничего приказать.

Бонза особо старался очертить границы своей ответственности. Если секта действует как организация, у нее должны быть правила, невыполнение которых наказуемо. Каждый несет ответственность за что-либо, но за все сразу отвечать не может и не должен.

Так за кем же следил Усикава из этой съемной каморки?

— Это пока неизвестно. Но если мыслить логически — скорее всего, за кем-то из жильцов этого дома или ближайших окрестностей. Мои подчиненные, которых я оставил в Токио, ищут ответ, но пока ничего не докладывали. Похоже, им потребуется какое-то время.

Думаю, мне следует поехать туда и проконтролировать все самому.

Способности подчиненных, оставленных в Токио, сам Бонза оценивал невысоко. Люди преданные, но не очень сообразительные. До сих пор не могут доложить толком, что происходит. Сам он наверняка справился бы куда лучше. Перевернул бы вверх дном контору Усикавы. Не исключено, что незнакомец, звонивший по телефону, уже успел это сделать.

Но Руководство решило не отправлять Бонзу в Токио. Пока ситуация хоть немного не прояснится, он и Хвостатый должны оставаться в штабе. Это приказ.