– Он боится, – чуть слышно прошептала Эрика, при этом дьявольски улыбаясь. У Мура от этого выражения лица пробежали мурашки по коже.

Вампир, словно услышав вывод ведьмы, запаниковал и, сделав попытку ускорить шаг, споткнулся о бордюр, и чуть было не потерял равновесие.

– Ну, иди же ко мне, – жутко прошептала ведьма, приманивая эту пугающую нечисть к себе. Девушка не отпускала Мура, которому ничего не оставалось делать, как покорно следовать за ней.

Они почти дошли до конца площади. Эрика невероятно пугала детектива, но он старался это всячески скрыть. Она кралась, словно оголодавший зверь, пробираясь не спеша к своей добыче, тем самым мучительно сводя ее с ума. Вниманием ведьмы полностью завладела охота, и она ничего больше не видела, поглощенная целиком и полностью своей жертвой.

Внезапно вампир сделал попытку рвануть со своего места и бежать со всех ног, но отчего-то не смог этого провернуть.

– Какой дурачок, – усмехнулась Эрика, подходя все ближе к застывшему на месте кровопийце, который не мог пошевелиться.

Муру было страшно не меньше, чем вампиру. А то, что детектив за всю погоню так ни разу и не увидел его лица – еще больше усиливало ужас в душе парня. Наконец, они подошли вплотную к вампиру, и Мур в изумлении уставился на него. Да это был определенно он, кто проткнул его плечо ветками без жалости и сомнения, тот, кто пытался мучительно убить его в глухую ночь Самайна. Но лицо его выглядело совершенно иначе, приобретя более человеческий облик. Он был чертовски красив, словно перед ним предстала какая-то знаменитость. Он больше не казался изможденным и худым, пропала и бледность, а большие глаза приобрели карий оттенок.

– Не надо, у меня и так сил не осталось, прошу, – взмолился он, обращаясь к ведьме, – меня лишь послали следить за вами.

– Кто послал? – грозно осведомилась Эрика, давая понять, что никакие мольбы не растопят ее черного сердца.

– Да не могу я сказать, – отозвался он обреченно.

– Отчего же? – оскалилась жутко ведьма, наклонившись к парню, который все больше и больше преклонялся перед ней.

– А вот отчего, – он, тяжело дыша от благоговейного страха, одернул рукав пальто с запястья и обнажил кожу, где красовался какой-то нарисованный символ, значения которого Мур не знал.

– Умно, – мрачно подытожила Эрика, выпрямившись.

– Что это значит? – вмешался Мур, абсолютно ничего не понимая.

– А то, господин Лисц, что если бы я даже хотел, я бы не смог сказать вам ни имени, ни места нахождения, ничего о моих хозяевах. – Он постучал пальцев по зловещей метке, – это заклятие, такие носят все болтливые участники ковена.