Излияния Мелвина подошли к концу, ведь все трое уже стояли перед дверью бальной залы, в которой собрались все гости, чтобы насладиться предстоящей игрой. Приятно пахло елью и молоком, всюду горели приглушенные теплые лампы, отчего комната казалась более уютной и гостеприимной, нежели в прошлый раз. Все здесь уже собрались, кроме госпожи Беднам с ненавистной невесткой и принца с его прекрасной рыжеволосой спутницей, что обжигала Мура каждый раз своим дерзким, гордым и неприступным видом.

Стоило Муру переступить порог, как к нему тут же кинулась София-Шейла, распаляясь в притворных любезностях. Теперь он был для нее вовсе не скучный эльфлянский гэсс, каким она видела его раньше, а Мур Лисц – детектив, потерпевший самое унизительное поражение в своей карьере, и именно поэтому он стал ей более интересен. Винсент по-прежнему следовал за женой немой тенью, и вид его, как и прежде, говорил о том, что он переносит мучительную пытку, присутствуя здесь. К ним также поспешил сам Кристофер Беднам, стараясь втиснуться со своими приветствиями в бесконечную болтовню Софии-Шейлы. Деласи Максималь и правда облаченная в черное платье взглянула в их сторону каким-то разочарованным взглядом. Ее муж, Альфред, не обращая на жену ровным счетом никакого внимания, радостно подошел к гостям. Барбара с убитым видом и заплаканными опухшими глазами распласталась в кресле возле камина и обреченно глядела в огонь. Энн участливо сидела возле нее, словно сиделка возле больной, но признаться девушку тянуло подойти и познакомиться с новыми молодыми людьми, нежели лицезреть страдания подруги. Руфус надменно возвышался возле окна, не считая нужным удостаивать гостей своим почтением. Присцилла безуспешно переругивалась с Амнесом, который старался отбиться от нее и от своей супруги Джули – та тоже чего-то добивалась от несчастного парня. Итан сидел возле жены, погрузившись в свой мир, и, кажется, не ощущал ни времени, ни пространства. Камилла же к облегчению Мура не выказала детективу никаких знаков внимания, ведь в нынешнем положении Лисц не представлял для нее никакого интереса. Девушка лишь бросила равнодушный взгляд в его сторону и затем вновь отвернулась, опустошая очередной бокал. В самом дальнем углу залы расположился самый неприятный Муру человек – Джес Оксфольт. Он о чем-то переговаривался с Метью, который в свою очередь пожаловал на вечер с дамой – миловидной и кокетливой девушкой, которая хитренько улыбалась и сверкала глазками.

Наконец все церемонии приветствий, что так не любил Мур, были соблюдены и окончены. Зиги без должного энтузиазма представлялся участником войны, что объясняло всем его чрезмерную угрюмость. Его красный глаз стоило демону моргнуть приобрел темный оттенок, дабы не вызвать подозрений. Музыканты заиграли ненавязчивую мелодию, все расселись в ожидании игры и оставшихся гостей, ведя бессмысленную и утомительную беседу. Им подали чай масалу, и Мур с приятным чувством тепла на душе, с удовольствием полакомился острым напитком. Но тут парень вспомнил, что Зиги такое должно быть не по вкусу и тут же запаниковал, как к своему изумлению обнаружил, что демон пьет жгучий чай, как ни в чем не бывало. «Стало быть, он и, правда, очень стар» – подумал детектив, не зная чем еще можно объяснить подобное явление.