Он уставился на отца со всей свирепостью. Ярость всколыхнулась за спиной, тень, отступившая при поцелуе с Сандой, вдруг почувствовала гнев Теодора — впервые за все это время такой явственный, четкий, пылкий.

— Я — Теодор. Ясно? Я не знаю, почему вы спасли мне жизнь, но что бы вы ни думали: я не Кристиан. Я другой. Понимаете? Того Кристиана, которого вы знали. Может, любили. — Голос Тео дрогнул, и горло сжало от нахлынувших слез. — Его нет. Он умер в тот день, когда случился пожар. Теперь я другой человек. И быть может, вовсе вам чужой.

Вангели остановился. Тонкие губы искривились, будто Теодор задел рану, — и в свете кометы, падающем на лицо мужчины, было видно, как бьется жилка на лбу.

— Это правда? — глухо спросил Вангели.

— Что — правда?

— Тень.

Тео тяжело задышал.

— Я видел ее. Думал, того белого нелюдимца, который погиб. Но он, скорее всего, не вернется: еще до конца не обратился, ни на кого не напал. Если такого пристрелить сразу, до того, как он совершит первое убийство, нежитель не вернется… Но это был не он.

Вангели вскинул револьвер и наставил дуло на Теодора.

— Это был ты.

Миг — и Теодор метнул нож. Мэр отшатнулся, а Тео вскочил на коня, пришпорил его, и тот, истошно заржав и приподнявшись на задних ногах, рванулся вперед.

Вангели что-то крикнул.

Тео вылетел на тропу. В висках судорожно билась мысль: «Я бы убил его. Я бы убил его. Я бы убил…» Казалось, еще чуть-чуть, и раздастся свист пули, Тео ощутит жгучий укус в спину — такую беззащитную, открытую для Вангели. И в следующий миг упадет с лошади, скатится в траву и будет лежать, глядя на звезды, и смотреть, как угасает небо. Вангели может попасть в глаз кролика, бегущего на другом холме, говорила Шныряла. Попасть в спину улепетывающего беглеца для мэра проще простого.

Тео несся вниз по крутой тропе, лошадь спотыкалась, хрипела, и, казалось, они вот-вот ухнут вниз, в бездну.

Теодор специально метнул нож мимо.

Он не мог.

Не мог причинить Вангели боль после того, что увидел в своих воспоминаниях.

«Я бы убил его».

А Теодор его убить не смог.

«Я бы убил…» — сказал Александру Вангели, мэр города Китилы.