И всякие споры застревают у меня в горле. Нет, я, конечно, ожидала чего-то в этом духе, но реальность оказалась… еще более странной.

У Солейн была ярко-розовая, как небо на рассвете кожа. Уши — слегка крупноваты и заостренные на кончиках. Ногти тоже острые, словно коготки, и она держится за горло, словно пытается привычным жестом нащупать камень, которого больше нет. Волосы, пока мы с Морвином препирались, незаметно посветлели и оказались золотистыми — совсем как у пропавшего дяди Эварда, если верить описаниям. Глаза — бледно-голубые, прозрачные, почти бесцветные. Миндалевидные и по-кошачьи вытянутые уголками к вискам. Ни следа от роковой томной красотки, какой она хотела всегда казаться — но это была еще более экзотическая, утонченная красота…

Правда, у этой красоты из-под пухлых губ торчали два вполне приличных таких, размером с полмизинца, клыка. Как у кабанчика.

— Ну, что пялитесь? Давайте, смейтесь! Рассказывайте, какая я уродина, — она даже ногой притопнула в сердцах. — Я ведь не человек, да, Эмма? Что, ты больше не рада, что у тебя есть сестричка?

Морвин присвистнул.

— Кого ты, говоришь, там дядька твой загульный в жены взял? Как эти зверьки на вашем языке называются? Я вечно путаю. Свинка? Нет, погоди… Землеройка?

— Морвин!!

У Сол на глазах выступили злые слезы. Она вздернула подбородок.

— Ничего, привыкайте! Вам теперь только это уродство и предстоит видеть. Потому что вы разбили единственный в своем роде артефакт, подчиняющий материю и сознание! Такого больше нет. Я нашла его в лавке древностей на Горте. Придурок продавец вечно таскал хлам со всех концов света. Он даже не догадывался, какое сокровище притащил из очередного путешествия, пока Сьюки не среагировала на меня. А вы… вы ее убили!!

— Надо было головой думать, а не одним местом, когда придумывала свой гениальный план, — невозмутимо ответил Морвин. — И что такое Горт?

— Остров, — буркнула Сол. С этими маленькими клычками ее голос изменился, стал слегка с присвистом.

— О, я кажется знаю! — сообразила я. — У нас бродят семейные байки, что дядя Эдвард не смог ужиться с моим папой под одной крышей и отправился бродить по свету в поисках приключений. Ну и нашел их на каком-то далеком острове. Его там вроде бы… прости, Сол… насильно женили. Не знаю, темная история какая-то… кажется, в наказание за какой-то проступок… и он за много-много лет ни разу так и не привез семью в Замок ледяной розы познакомиться.

— Теперь ты понимаешь, почему, — горько продолжила Сол. — Моя мама — последняя выжившая из народа ошак-изым. Остров, где ее предки жили когда-то, погиб в извержении вулкана. И они действительно не были людьми. Ты видишь? Отец всегда смотрел на мать как на причину того, что он не может жить такой жизнью, которая полагается ему по праву рождения. Всю жизнь стыдился… меня. Потому что кому в здравом уме может понравиться, что у него дочь — такое… чудовище.