Я то и дело теряла нить разговора. Хотелось забыть — совсем забыть о мире за пределами нашей маленькой комнаты. Я надеялась, что когда-нибудь мы сможем так и поступить. Но пока — слишком многое зависит от нас, чтобы это себе позволить.

— В общем, я думаю… простое охлаждение воздуха — это всего лишь устранение последствий, — решилась я озвучить свои тайные мысли. — Нам же надо найти корень всех бед. Докопаться до причин проблем с климатом и магией в твоем мире. Так что давай ты мне, пока есть время, расскажешь все по порядку? Например — с чего вообще все началось?

— Какая ты у меня умница. Согласен полностью. Давай по порядку! Вот только устроимся поудобнее — слушать-то долго придется.

Бесцеремонный маг потянулся к моему «подальше», сгреб меня в охапку собственническим жестом и снова откинулся на постель с добычей. Ну вот — умница, а попалась! С другой стороны, если вдуматься, слушать длинный рассказ, удобно лежа на персональной печке, очень даже неплохая идея.

Несколько мгновений Морвин смотрел мимо меня куда-то вдаль, перебирая воспоминания и складывая из них картину. Я терпеливо ждала.

— Все началось с Ирианара.

— Это вулкан?

Я удобно устроила подбородок на ладонях, лежа у него на груди. Можно было как на волнах качаться вместе с его дыханием. Снизу меня грел он, сверху — накидка, и я поняла, что мне потребуется гораздо больше усилий, чтобы не уснуть.

— Да. Архипелаг Эйхо, на котором я родился, расположен посреди теплого моря и имеет вулканическое происхождение. Несколько островов и островков поменьше полукругом, почти на каждом есть своя вершина — но лишь один "король всех островов", величественный и смертельно опасный Ирианар. Правда, свое имя получил он не сразу. Это случилось несколько десятилетий назад, еще до моего рождения. Над спящей горой заклубились низкие тучи, скрывая вершину. Вихри свивались, пронизанные молниями. Говорят, что такой грозы не видали на Эйхо никогда. А в завываниях ветра перепуганным обитателям острова послышался шепот «Ирианар…» Это странное слово повторялось вновь и вновь, и тогда все решили, что так зовут местного духа, который проснулся и разозлился за что-то. Ему поднесли богатые дары — мясо и фрукты. Тогда у нас еще было вдоволь пищи. После этого гора утихла, и все решили, что беда прошла стороной. Какое-то время так и было.

Я слушала, затаив дыхание, потому что знала, что сейчас услышу невеселые вещи. То, что Морвин, наконец, делился со мной сокровенным, лучше всяких слов говорило, что я для него значу. И мне хотелось разделить с ним и это. Не только мгновения упоительного счастья и нежности, но и тяжелые мысли и воспоминания — и чтобы их тяжесть для него стала хоть чуточку меньше.