— А нечего другим яму рыть. Может потом оказаться, что на самом деле роешь им фундамент для дома, и тебе еще спасибо скажут за бесплатный труд. И вообще — мне очень любопытно посмотреть на этот ваш Храм Великой Матери. С удовольствием схожу на экскурсию. Вот Иланна удивится, когда я без проблем пройду через ворота… Представляю ее лицо.

Морвин улыбнулся улыбкой сытого кота.

— Я думаю, твое полное право находиться в ее Храме все увидят еще до того, как ты подойдешь к магическим Вратам.

— Это почему это? — я привстала на локте.

Морвин опустил горящий взгляд и провел кончиками пальцев от моих ключиц и вниз.

— А потому это, что ты вся расцвечена отпечатками моего узора.

Я проследила за его взглядом и увидела на своей коже по всей левой половине тела розоватые завитки следов — зеркальное отражение его темного пламени. Как знак, что мы теперь едины. Сладко екнуло что-то внутри при воспоминаниях об огненных прикосновениях этого пламени. Я снова легла и умиротворенно положила голову на плечо своему мужчине. Хотелось мурлыкать довольной кошкой и сворачиваться клубком.

— Сниму это с тебя вечером, верну свой жар обратно. Походишь так пока, Маэлин? Мне нравится на них смотреть.

— Раз уж колец у нас нету… так и быть, похожу, — счастливо вздохнула я в ответ. Разговаривать было лень и больше всего хотелось спать. Долго-долго. Но я понимала, что скоро рассвет, и лучше уж не ложиться вовсе, чтобы в трудный день войти со свежей головой, а не чугунной. Так что придется отвлекаться, чтоб не уснуть.

— Как твоя магия? Резерв не восстановился?

— М-м-м… — Морвин задумался, прислушиваясь к себе. — Внутреннее хранилище, которое я торопливо взламывал, кажется, снова восстановило целостность. Правда, его еще наполнить бы… там хорошо, если треть осталась. Но, честно говоря, не слышал о том, чтоб кому-то из огненных удавалось восстановить неприкосновенный запас. На то он и неприкосновенный. Хотя сейчас у меня чувство, словно нет ничего невозможного. Ну а ты?

Я подняла руку, посмотрела на свою ладонь. На кончиках ногтей серебрился иней. Дохнула, и он сорвался стаей снежинок, взвился к потолку. Морвин щелчком отправил за ними рой искр. Талая изморось выпала на пол, в воздухе посвежело и стало легче дышать.

— А у меня такое чувство, будто родилась заново. Словно долго-долго сидела, опустив голову и скрючившись, как птенец в скорлупе, и вот теперь, наконец, вылупилась и расправляю плечи. А может… и отращиваю крылья.

Я взмахнула рукой — и над нашей постелью распахнулись два ледяных крыла, укрыли прозрачным пологом. В глазах Морвина заплясали восхищенные огни.