– Координат на экране тебе мало?

– Ну, а как же маршрут? Воздушные трассы там и все такое…

– Она официально не заселена, так что гони на полную – за превышение штраф не выпишут… А если и выпишут, его оплатит Михъельм.

– Ох, я ждал этого момента годами! – с широкой улыбкой воскликнул Адам и его радость отдалась вибрацией в костях экипажа. У Розали даже зубы задрожали. Так забавно: если сомкнуть челюсть, начинала голова гудеть.

– А что это за свист? – спросила Ева через минуту полета. – Слышите? Еле заметный…

– Компенсатор инерции шалит, – бросил Адам. – Разве телом не чувствуешь? Аж десны заболели.

– Что-то раньше я не встречала такого…

– Да корабль просто старый.

– То есть, мы на старом корабле, у которого что-то не так со штукой, без которой кровь из глаз брызжет? – резюмировала агатонка.

– Ага.

Розали сглотнула ком в горле, но он только стал больше.

– И мы, несмотря на это, продолжаем ускоряться и перегружать ее?

– Два из двух! – усмехнулся Адам.

– Ну зашибись… Пауки, серьезно, на таком служат? Сколько у них небоевых потерь из-за этого барахла?

Вопрос повис в воздухе – ответа никто знать не хотел.

Вход в атмосферу Розали распознала и без доступа к окну: он отдался приличным толчком и руганью де Кармы. Тот обронил что-то за приборную панель и принял смешную позу в попытках достать.

– Чертова развалюха… Откуда тут дыра в пластике? Ее как будто крысы прожрали!

– Ставлю на то, что здесь был какой-то прибор, который забыли обратно вкрутить, – усмехнулся Адам. – У аламарси так постоянно. Помню, я однажды…

– Как я теперь в одной перчатке-то? – перебил Ивар. – Восстание и так напоминает кучку дебилов, но парламентер в таком виде – это чересчур.

Полет продлился минут десять. Все, что Розали смогла разглядеть в жалком кусочке обзорного окна, это отблески моря и пару белых горных пиков. Затем корабль замедлился и зубы перестали вибрировать.