– Верно, – согласилась Монтгомери. – Им потребуется время, чтобы разобраться в наших маневрах. Фора будет минимум сутки – это очень даже прилично. Какие силы у Ньёрун?

Арман покопался у себя в терминале.

– Недобитки из остальных эшелонов. Ничего по-настоящему существенного. Очевидно, Соня рассчитывала использовать их для подавления мелких восстаний и охраны от пиратов. Против полноценной армады не устоят, даже если все остались в сети после взлома. А это маловероятно.

– Значит, собирайте флот, адмирал Монтгомери, и прокладывайте курс. Вас ждет бойня, – приказал Оттон и широко улыбнулся как кот, завидевший мышь.

Ивар похлопал Монтгомери по плечу.

– Увидимся, когда я отмою то, что раньше было моим лицом, – сказал он и направился прочь с мостика.

– Можно мне отдохнуть? – жалобно спросила Розали.

– Теперь да. Не думаю, что произойдет еще что-то интересное.

Девушка пожала плечами.

– Я ничего не поняла, – призналась она.

– Ничего, потом благодарить будешь. Мы творим историю, Розали, и ты в самом ее центре… у тебя что, кровь? – он указал на бедро.

– Да, я, кажется, ранена.

– И ты не сказала?!

– Ну, оно не болит…

– Конечно, ты же нанюхалась обезболивающих! Живо в медотсек!

Медицинская палуба оказалась забита людьми. Раненых были тысячи и столько же убитых. Девушка провела в очереди минут двадцать, прежде чем попала в бокс к врачу. Машина-лекарь обдала ее дезинфицирующим паром, а потом окинула взглядом всевидящих сканеров и недовольно (насколько это возможно для робота) сообщила:

– У вас нет биологических повреждений. Если вас что-то беспокоит, пожалуйста, примите успокоительное. Выдать вам успокоительное?

Розали пожала плечами.

– А оно вкусное?

– Есть фруктовое, – проскрежетала машина. – Будете?