С уходом пассажиров перрон и поезд выглядели, как ни странно, менее заброшенными. Разве что выдавали слабо светящиеся окна и не по уставу открытые окна вагонов. В ближайшем костре догорали дрова. Нанизанное на проволоку мясо превратилось в угольки.

Мы пошли вдоль вагона обратно. Сначала опасались встретить солдат, но быстро поняли, что те убежали вместе с пассажирами.

Я постоянно оглядывался назад, хотел увидеть, в какую сторону двинется Фрунзик.

Алтынай смотрела вперёд:

 — Спасибо, не хочу приключений. За сутки я пережила столько, что хватит на всю жизнь. Хочу подиум, статьи в глянцевых журналах и переговоры с байерами.

 — Что за бай… еры? — машинально переспросил я, чтоб подержать её настрой.

 — Байеры занимаются покупкой для бутиков одежды из коллекций модельеров.

 — Интересно, — я в очередной раз свернул голову назад. — Почти как мой отец закупает товар для вагонных интерьеров.

Алтынай остановилась и требовательно воскликнула:

 — Не смей говорить, что не закончил дело с этим Фрунзиком!

 — Алтынай, чувствую, что не выполнил, что должен был. Не забывай, он убил Лебедева!

 — Тем более мы должны быстрее выбраться наружу и доложить властям.

Я сделал пару шагов и остановился:

 — Нет, не могу так.

 — Ты собираешься его поймать?

 — Не знаю. Но что-то должен сделать. И что значили его слова о том, что «пойдёт туда, куда было нужно с самого начала»? Что он имел в виду?

 — Кто его знает. Бандит в погонах.

Решительно обнял Алтынай. Отодвинул её от себя: