– Не более любопытно, чем мой герб, украшающий невесту. – Мэтью пододвинул ко мне страницу.

– Она олицетворяет ртуть, символ летучего начала в алхимии.

– Ртуть? – Это его позабавило. – Вечный двигатель в семействе металлов?

– Вот-вот. – Я тоже улыбнулась, вспомнив, как вручила ему сгусток своей энергии.

– А жених?

– Постоянный и привязанный к земле. Еще предполагается, что это солнце, но на других рисунках его, как правило, одевают не в красное с черным, а исключительно в красное.

– Он – не обязательно я, а она – не обязательно ты. – Мэтью обвел пальцем лицо нарисованной невесты.

– Возможно. – «Придите ко мне, все живущие в этом мире, – медленно процитировала я, – и внемлите: мой багряный возлюбленный воззвал ко мне. Он искал меня и нашел. Я есмь цвет полевой, лилия, что растет в долине. Я есмь матерь любви истинной, и страха, и разумения, и благословенной надежды».

– Что это? – Теперь Мэтью коснулся моего лица. – Похоже на Библию, только слова не те.

– Описание химической свадьбы из «Aurora Consurgens». – Наши глаза встретились, воздух сгустился, и я поменяла тему разговора. – Почему отец говорил, что мы должны отправиться в далекое путешествие?

– Штемпель на конверте был израильский. Может быть, Стивен хотел, чтобы мы туда съездили.

– В Иерусалиме, в Еврейском университете, хранится много алхимических манускриптов. Многие принадлежали Исааку Ньютону.

Учитывая прошлое Мэтью и рыцарей Лазаря в придачу, я отнюдь не стремилась посетить этот город.

– Израиль в глазах Стивена не заслуживал определения «дальние странствия», – заметила Сара, усаживаясь напротив, к ней тут же присоединилась Эм.

– А что заслуживало? – спросил Мэтью, перечитывая письмо.

– Задворки Австралии. Вайоминг. Мали. Любимые его места для путешествий во времени.

Эти «путешествия во времени» поразили меня не меньше, чем известие о наложенных на меня чарах. Я знала, что некоторые колдуны способны на это, но даже вообразить не могла, что нечто подобное практиковалось и в нашей семье. Редкостный дар – почти не уступающий редкостью колдовскому огню.

– Стивен Проктор перемещался во времени? – произнес Мэтью с нарочитой невозмутимостью – он часто говорил так, когда речь заходила о магии.

– Да, не менее раза в год – обычно после декабрьской антропологической конференции.

– Смотрите, на обороте письма что-то есть, – заметила вдруг Эм.