– Пускай идут. Оденься только потеплее, Диана, на улице холодно.

Вошла озадаченная Эм:

– Мы кого-то ждем? Дом полагает, что да.

– Шутишь! – не поверила я. – Он не приращивал комнат со времен последнего семейного сборища – куда он ее воткнул?

– Между ванной и чуланом. – Эм показала на потолок и сообщила мне телепатически: Я же говорила, что дело не только в тебе и Мэтью.

Все дружно отправились наверх посмотреть, что за чудо явил нам дом.

Предчувствия редко меня обманывают, добавила Эм.

В новой комнате стояла латунная кровать с блестящими шарами. На окнах висели потрепанные красные шторы (Эм заявила, что их немедленно нужно снять), на полу лежал вязаный бордово-лиловый коврик. Довершали обстановку щербатый розовый таз для умывания и кувшин, и все эти вещи мы видели в первый раз.

– Откуда все это взялось? – удивлялась Мириам.

– Кто знает, где он держит свое барахло. – Сара плюхнулась на кровать и попрыгала на матрасе.

Пружины ответили ей возмущенным скрипом.

– Рекорд он поставил на мой тринадцатый день рождения, – с улыбкой припомнила я. – Четыре спальни и викторианский гарнитур для гостиной.

– И бело-голубой фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны, – подхватила Эм. – Чашки остались нам, а что покрупнее исчезло, как только гости разъехались.

Когда все осмотрели комнату и значительно уменьшившийся чулан, я переоделась, кое-как доковыляла до двери и села в «рейнджровер». Недалеко от места нашей битвы Мэтью остановился. Колеса ушли глубоко в рыхлый грунт.

– Пойдем дальше пешком? Потихоньку.

Он, против обыкновения, не нянчился со мной и не давал указаний.

– Что это с тобой?

– Видел тебя в бою. В такой ситуации даже самые храбрые мужчины, случается, обмирают от страха и не могут шевельнуться, даже ради спасения собственной жизни.