– Нет. Мы Мэтью и Диана Ройдон. Мы всего лишь путешествуем со слугами семейства де Клермон.

– Это же всех собьет с толку, – сказала я, выходя из дому.

– Непременно, – подмигнул мне Мэтью.

Будь мы просто обывателями, поднялись бы по новым ступенькам, которые вели к парапетам, обеспечивая удобный проход для пешеходов. Но посланцам английской королевы надлежало передвигаться верхом, что мы и сделали, заставив лошадей тащиться вверх по Шпаренгассе. Эта нелепая поездка имела и свои преимущества: высота лошадиной спины позволяла лучше рассмотреть здешние дома с их скошенными фундаментами, разноцветными сграффито и нарисованными знаками. Мы проехали мимо домов «Красный лев», «Золотая звезда», «Лебедь» и «Два солнца». Достигнув вершины холма, мы сделали резкий поворот, очутившись в квартале Градчаны. Он был застроен особняками местной знати и придворных.

Еще при въезде в Прагу меня поразили размеры императорского замка. Он словно нависал над городом. Из наших окон были видны его парапеты. Но вблизи Пражский Град я видела впервые. Он оказался еще крупнее и обширнее. По сути, это был отдельный город со своей торговлей и промышленностью. Впереди высились готические шпили собора Святого Вита. Вдоль стен замка на равном расстоянии высились круглые башни. Когда-то их строили с оборонительной целью. Сейчас в башнях располагались мастерские сотен ремесленников, живущих при дворе Рудольфа.

Замковая стража впустила нас через западные ворота. Мы въехали во внутренний двор и оставили лошадей на попечение Пьера и Джека. Стражники повели нас по подобию улицы, которая состояла из домов, примыкавших к стенам замка. Дома эти были построены сравнительно недавно, и камень их стен не успел потускнеть и сгладиться. Вероятно, здесь помещались императорские конторы и канцелярии. Кладка стен замка была намного старше, и это сразу бросалось в глаза.

– Почему нас не ведут прямо во дворец? – шепотом спросила я у Мэтью.

– Потому что там сейчас полное запустение, – ответил Галлоглас.

Он нес манускрипт Войнича, завернутый в кожу и перевязанный кожаными тесемками, чтобы страницы не пострадали от сырой погоды.

– Старый королевский дворец показался Рудольфу мрачным и продуваемым ветрами, – объяснил Мэтью, помогая мне идти по скользким булыжникам. – Окна его нового дворца выходят на юг – в сторону императорского сада. Там он дальше от собора и священников.

Переступив порог императорской резиденции, мы оказались в шумном и суетливом мире, где сновали люди, слышалась разноязыкая речь. На землях Священной Римской империи говорили на немецком, чешском, испанском и латыни. Чем ближе мы подходили к покоям императора, тем лихорадочнее сновали люди. Казалось, здесь все чем-то заняты. Нас провели через просторную комнату, где на столах лежали архитектурные чертежи. Вокруг столов стояли ожесточенно спорящие люди. Спор происходил и в соседнем помещении, где обсуждали достоинства изысканной золотой чаши в форме морской раковины, усыпанной драгоценными камнями. Наконец мы очутились в уютной гостиной с тяжелыми стульями и изразцовой печью, от которой шел жар. Двое придворных о чем-то оживленно беседовали. Услышав шаги, они прекратили разговор и повернулись к нам.