– Девушка вроде вас, – сказала Шарлин, – не может искать работу в этом месте. Вы хотите стать волонтером?

– Волонтеров всегда не хватает, – заметила Роза.

– Вообще-то, – сказала Джейн, – это я уговариваю его побыть волонтером в одном проекте.

– Он непременно согласится, каким бы ни был проект, – заверила ее Шарлин. – Наш мистер Бигфут не умеет говорить «нет». Ему до всего есть дело. Забота о ветеранах, приюты для бездомных животных, программа «Игрушки для малышек»[32] и так далее.

– И занятия с детьми после уроков, и школьные стипендии, – добавила Роза.

– Он столько времени проводит, тратя деньги, что я даже не знаю, когда он успевает зарабатывать новые.

– Важно знать одну вещь, – проговорила Роза, многозначительно посмотрев на свою коллегу.

– Если он бледнеет, покрывается по́том и после этого с минуту не похож на себя, не обращайте внимания, – сказала Шарлин.

– Он болен? – спросила Джейн.

– Нет-нет. Просто дурные воспоминания. Может быть, об одной из войн, в которых он участвовал. Это быстро проходит, девочка, и ничего не значит.

Шарлин и Роза вернулись к работе – тема была закрыта.

8

Когда Джейн вышла из женского туалета, Шарлин поманила ее к себе:

– Босс сказал: «Пришлите ко мне эту молодую даму». Если он забыл твое имя, детка, не обижайся. У него много забот, потом он вспоминает все имена. Кстати, тебя как зовут?

– Элис Лиддел, – ответила Джейн.

– Надеюсь, мы будем часто видеться, Элис. Не забыла, где его кабинет?

– Не забыла. Спасибо.

В кабинете Трэхерна Джейн закрыла за собой дверь и посмотрела на возвышавшегося над столом человека в одежде бездомного, с бородой, пронзенной молнией. Уважение к его прошлому разъедали подозрения, понимание того, что страна охвачена порчей. Она подумала о Дэвиде Джеймсе Майкле, которого все считали щедрым благотворителем – эта маска позволяла ему поддерживать Шеннека и пользоваться девочками в «Аспасии». Одежда Трэхерна, внезапно решила она, тоже могла быть маскарадным костюмом, а его непокорные волосы и борода Моисея – частью тщательно продуманного имиджа.

– Значит, вы богаты, да? – спросила она.