– Многие из них все равно умрут, – сказала Рисс.

– Знаю, – буркнул я, не отрываясь от работы.

Сборщик уже создал первую порцию первого энзима и открыл в боку лючок, в котором стояла колба с препаратом. Шагнув к спящему мальчику, я при помощи простого щитостеклянного скальпеля отсек кусочек панциря и прилегающую к нему полоску человеческой кожи. Отщепив образец поменьше, я сунул его в захваты наноскопа и капнул немного энзима. Наноскоп, настроенный на наблюдение за внутренней структурой образца, показал, что энзим быстро уничтожил прадорскую ткань и чуть медленнее растворил человеческую.

Все внешние «привои» людей-моллюсков зачахнут. Все, что было в них прадорского, распадется. Умрут и химически сформированные прадорские инстинкты. Многие «моллюски» погибнут от заражения крови, кровопотери или еще какого-нибудь из сотни осложнений.

– Мне нужны те амниотические резервуары, – обратился я в пустоту компьютерной системы Свёрла. – Мне нужна помощь.

– Будет, – ответил Бсектил.

Последний измененный мной энзим, произведенный сборщиком, аккуратно разрушил прадорскую органику, не тронув клочок человеческой кожи. Однако я не чувствовал восторга открытия – слова Рисс о вероятных смертях тяжким грузом лежали на сердце. Я поднял две холодные колбы с новым энзимом. Теперь нужно было найти способ ввести препарат людям – «моллюскам», зная, что многие из них в результате погибнут. Однако если они не получат дозы этого лекарства, то продолжат драться – и убивать друг друга. И все равно будут умирать из-за отсутствия препаратов, поддерживающих их состояние. Расчеты я делал, опираясь на работы Тэйкина и прогнозируемый эффект энзима, пользуясь и системами Свёрла, и собственным форсом. Вычислив соотношение жизней и смертей, понял, что спасу больше людей, чем убью, но этого было недостаточно.

Мне просто необходимо найти способ поддерживать жизни «моллюсков», пока умирают их «привои». Я был уверен, что при имеющихся вычислительных мощностях и со всем доступным оборудованием это возможно, но мне не хватало знаний. Я подошел ко второму сборщику, выпускающему наномехи. Рядом стояла «аптечка», мини-фабрика по производству лекарств. Возможно, что-то тут мне пригодится?

В ответ в сознании всплыли воспоминания из шипа Пенни Рояла. Военврач по имени Сайкс смотрел на точно такую же коллекцию приборов. Слишком много коммандос умирали до или в течение транспортировки с поля боя на госпитальный корабль, что разрывало сердце этому доброму человеку, обучавшемуся в мирное время на обычного терапевта, лечившего от обычных «штатских» болезней. Он вызвал на форс информацию о параметрах стандартных нанокомплексов, которые он всегда рекомендовал. Большинство солдат получили их еще в прошлой жизни. В них содержались механизмы, форсирующие иммунную систему, исправляющие врожденные дефекты, борющиеся с бактериальными и вирусными инфекциями, быстро смыкающие капилляры вокруг ран или стремительно сплетающие тромбы в рассеченных венах и артериях. Они были очень полезны, эти механизмы, но врачи вроде Сайкса формировали такие комплексы, имея в виду опасные факторы повседневной жизни, а никак не на случай войны.