– Да, отпустим их, – согласился он.

– Что за… – начал Гаррота.

А потом единица субразума заставила его замолчать, перерезав оптический кабель, а другие, окружив ИИ, ввели нановолокна. Мгновением позже дредноут пал.

Готово.

В виртуальности восемь корабельных разумов – ИИ ощущались Броклом как опухоли на просторах его свободного существа. Но он постепенно разделил их, вытеснил, поглотил, сделал частью себя. И это не было убийством, поскольку в некотором смысле они по-прежнему существовали.

– Теперь идем к Лейденской воронке, – проговорил он, увеличившись еще больше и став еще увереннее в себе.

Ответа не последовало.

Глава 16

Глава 16

Спир

Спир

Я увидел, как шаттл дрогнул – и оторвался от земли, подброшенный плазменным взрывом. Другие ракеты раздирали его на куски уже в воздухе. Стена огня и обломков поднялась надо мной и обрушилась, накрыв Сепию. Я застыл, парализованный, перенесшись прямиком к собственной смерти на Панархии, но вдруг что-то сильно толкнуло меня, отбросив в сторону. Я упал за один из металлических зубцов, увлеченный на землю Рисс, которая крепко обвила мой торс, и огненный вал разделился, огибая преграду, но все равно зацепил меня. Я покатился среди окалины и раздробленного камня, а Рисс металась вокруг размытым пятном, отражая самые опасные обломки.

Наконец я растянулся на спине в серой пыли. Я постоянно пытался связаться через форс с Сепией и получал лишь сообщения об ошибках. Я вспомнил, как еще при первой встрече с мистером Пейсом думал, что подвергаю ее опасности. А сейчас… Рисс скользнула в сторону, разглядывая что-то сквозь клубившуюся пыль. Я сел, стряхнув с себя щебень и довольно страшные на вид металлические осколки. Секундой позже дисплей визора сообщил мне о паре уже залатанных дырок в скафандре, которые требовали особого внимания, а медицинский монитор доложил, что кровотечение из правой ноги остановлено, но им тоже не следовало пренебрегать. Перекинув данные со скафандра на форс, я получил подробности: в мякоти икры засела какая-то заноза, причем щепка должна была быть очень твердой, если проткнула скафандр. Я осторожно встал, но боли почти не почувствовал – скафандр автоматически сделал инъекцию наноанальгетика.

– Он приземляется, – сказала Рисс.

Меня охватила тошнотворная злоба. Да, во время войны я убивал прадоров, но жизнь человеческого существа не обрывал никогда. Даже если у меня появлялась такая возможность и подобный поступок полностью бы оправдали, как в случае с Изабель Сатоми, я избегал этого. Но сейчас я готов был убить.