– Я понимаю, доктор Скэнлон. Поверьте мне. Но сейчас передо мной стоит ряд первоочередных задач. И пока я знаю, где вас найти. – Она снова отвернулась.
Ив, как мог, постарался не выдать голосом своих чувств:
– Мисс Роуэн…
И тогда в ней что-то изменилось, появилась еле уловимая жесткость в позе, которая прошла бы незамеченной для большинства людей. Но Скэнлон увидел ее, когда Роуэн повернулась к нему, и почувствовал, как в желудке открылась крохотная дыра.
Он стал судорожно придумывать, что же ему сейчас сказать.
– Да, доктор, – произнесла она, и голос ее был чересчур ровным.
– Я знаю, что вы заняты, мисс Роуэн, но… сколько еще я здесь пробуду?
Она чуть смягчилась:
– Ив, мы все еще не знаем. Можно сказать, что это простой карантин, только исследования занимают гораздо больше времени, чем обычно. Оно со дна океана, в конце концов.
– Что это, вы можете сказать?
– Я – не биолог. – Она на секунду потупилась, а потом снова открыто посмотрела на него: – Но одно могу сказать вам точно: вам не следует беспокоиться, это не смертельно. Даже если у вас и есть эта штука, она не убивает людей…
– Тогда почему…
– По-видимому, существуют какие-то сельскохозяйственные резоны. Они больше боятся того воздействия, которое оно может оказать на некоторые растения.
Он обдумал сказанное и даже почувствовал себя лучше.
– А сейчас мне действительно надо идти. – Роэун, кажется, о чем-то подумала, а потом добавила: – И больше никаких двойников. Я обещаю. Это было очень грубо с моей стороны.
Перебежчик
Перебежчик
Она сказала правду о двойниках, но солгала про все остальное.
Через четыре дня Скэнлон оставил сообщение Роуэн. Еще через два – следующее. А пока ждал призрака, засовывавшего палец ему в задницу, чтобы тот пришел и побольше рассказал о доисторической биохимии. Но он так и не появился. Теперь и другие духи навещали его не слишком часто, а когда все-таки приходили, то практически ничего не говорили.
Роуэн не ответила на звонки Скэнлона. Терпение обернулось неуверенностью. Неуверенность затлела убежденностью, а та стала медленно кипеть.