Ахилла Дежардена разбудил крик.

Когда он окончательно проснулся, тот уже стих. Ахилл лежал в темноте и какое-то время размышлял, не при­снилось ли это ему: еще не так давно в его снах кри­чали постоянно. Он задумался, может, он сам себя раз­будил, — но такого не случалось уже много лет, с того самого времени, как Дежарден превратился в нового че­ловека.

Вернее, с того самого времени, как Элис выпустила старого человека из подвала.

Обеспокоенный и бодрый, он сразу понял, в чем дело. Крик зародился не в его голове и не в горле, он исходил от машин. Тревога, длившаяся не больше се­кунды.

Странно.

Он включил имплантаты. Вне черепа по-прежнему ца­рила тьма, но внутри, в затылочных долях коры головного мозга расцвели шесть ярких окон. Он бегло просмотрел основные фиды, потом второстепенные; в первую очередь его интересовали угрозы с другого конца света, с орбиты или от расхрабрившегося гражданского, ткнувшегося в ограждения периметра. Он проверил убогие комнаты и коридоры, куда имел доступ скудный дневной штат, хотя сейчас было четыре утра, и в такую рань никто из них не приходил. В вестибюле никого, в зале приемов и на псарнях — тоже. Погрузочные площадки и электростан­ция в норме. Ракетной атаки не зафиксировано. Даже засора в канализации нет.

Однако он все-таки что-то слышал. В этом Ахилл был уверен. Более того, этот конкретный сигнал тревоги был ему незнаком. За все эти годы машины вокруг из обык­новенных инструментов превратились в друзей, защит­ников, советников и доверенных слуг. Он досконально изучил их голоса: мягкий писк имплантатов, успокаива­ющий гул охранной системы здания, утонченные многооктавные аккорды комплекса предупреждения об угрозах. И никто из них тревогу не поднимал.

Дежарден откинул простыни и поднялся с койки. Стоунхендж маячил в нескольких метрах; подкова из рабочих станций и тактических панелей тускло светилась в тем­ноте. Официальное рабочее место Ахилла находилось на много этажей выше; у него была и официальная кварти­ра, не слишком роскошная, но намного более комфорта­бельная, чем матрас, который он притащил сюда. Время от времени он до сих пор ими пользовался, когда того требовали дела или же когда была важна видимость. Но тут ему нравилось больше всего: в секретном, безопасном импровизированном нервном центре, вздымающемся из узловатого сплетения оптоволоконных корней, растущих прямо из стен. Это был его тронный зал, его цитадель и его бункер. Несмотря на все свое могущество, несмот­ря на всю неприступность его крепости, только здесь, в темном подземелье без окон, Ахилл чувствовал себя в полной безопасности и понимал, насколько это не­лепо.