— Ты, как я вижу, снова заснул, — сказал «овод» зна­комым голосом. — Даже глазом не моргнул, верно?

«Дежарден?..»

— Хотя это нормально, — продолжила машина. — Ты оказался прав. Позволь тебе помочь...

«Овод» наклонился носом вниз, пока буквально не уткнулся в щеку Сойера. Мягко боднул ее, словно кот, просящий еду у хозяина. Лежащая на подушке голова Сойера повернулась, и он уставился на детскую кроватку, стоявшую у стены и едва различимую в полутьме.

«О, господи, что...»

Невозможно. Ахилл Дежарден — правонарушитель, а правонарушители... они попросту ничего такого не де­лали. Не могли. Никто, конечно, официально не призна­вал этого, но Сойер многое знал и был в курсе. Суще­ствовали... ограничения на биохимическом уровне, чтобы правонарушители не злоупотребляли своей властью, не совершали того, что сейчас...

Робот перелетел через спальню. Замер примерно в метре над кроваткой. Тонкий полумесяц вращающейся линзы блеснул на его брюхе, фокусируясь.

— Кайла, верно? — прошептал робот. — Семь меся­цев, три дня, четырнадцать часов. Доктор Сойер, у вас, наверное, очень особенные гены, если вы решили родить ребенка в таком ужасном мире. Бьюсь об заклад, это до крайности разозлило соседей. Как вы смогли обойти контроль над численностью населения?

«Пожалуйста, — подумал Сойер. — Не трогайте ее. Мне жаль. Я...»

— Держу пари, вы их обманули, — задумчиво продол­жила машина. — Держу пари, эта жалкая личинка вообще не должна была появиться на свет. Но ладно. Как я уже сказал, вы были правы. Когда говорили о людях. Они действительно постоянно умирают.

«Пожалуйста. Господи, дай мне сил, верни мне спо­собность двигаться, дай мне сил, чтобы хоть умолять...»

Яркий, как солнце, горящий хоботок лизнул темноту и поджег Кайлу.

«Овод» повернулся и посмотрел на Тревора Сойера черным циклопическим глазом, пока ребенок доктора кричал, обугливаясь.

— Ну вот, один помер прямо сейчас, — заметил робот.

— За Мандельброт, — прошептал Дежарден. — Веч­ная ей память.

Он освободил «овода», тот вновь принялся наматы­вать предписанные круги. Бот не сможет ответить ни на один из вопросов, которые неизбежно возникнут после сегодняшней ночи, даже если кто-то сумеет отследить его присутствие в жилой ячейке 1423 по адресу Кушинг-Скайуок, 150. Даже сейчас он помнил только обычное патрули­рование на выделенном ему участке; ничего другого дрон и не вспомнит, а скоро из-за сбоя в навигации уйдет в самоубийственный штопор прямо в запретную зону во­круг генератора статического поля Садбери. От него не останется даже камер, не говоря уж о журнале событий.